Секретарь повернулся к двери и тут же развернулся обратно.

– Ах, да! Простите, совсем забыл. У нас небольшая сенсация, Алла Геннадьевна.

– Что еще за сенсация? – насторожилась Раменская.

– Несколько дней назад на прииске «Белый» один из рабочих нашел самородок весом более двух килограммов! – радостно сообщил Сергей.

– Да ну! – воскликнула Алла Геннадьевна. – И этот камень ты до сих пор держал за пазухой?

Сергей виновато помялся.

– А что значит «более двух килограммов»? Это шестьдесят граммов или шестьсот?

– Я уточню. Немедленно уточню.

– Хорошо, ступай.

Когда секретарь вышел, Алла Геннадьевна сняла телефонную трубку и набрала номер Первого вице-премьера.

– Борис Петрович? Да, я. Вчера. Нормально. Более чем, – говорила она. – Лондон? Как Лондон, не лучше и не хуже. Что? Да, купила пару картин. Пусть лучше у меня в доме висят, чем у какого-нибудь капиталиста. Вы мне звонили? Да, могу. Сегодня? Ну, могу и прямо сейчас. Хорошо, через два часа буду.

Она еще куда-то звонила, отдавала распоряжения – жизнь деловой женщины входила в свое привычное русло. Через полчаса вошел секретарь.

– Алла Геннадьевна, – сказал он радостно, – я все узнал.

– Что именно? – спросила она, поднимая глаза от документов.

– Про самородок.

– Ах, да. Ну?

– Два килограмма и восемьдесят три грамма, – доложил Сергей.

– Гм, неплохо, – сказала Раменская. Потом добавила, поразмыслив: – Я тебя попрошу, Сережа. Подойди в финансовый отдел и от моего имени передай, чтобы перечислили этому рабочему, который, так сказать, отличился, мою персональную премию в размере двух тысяч восьмидесяти трех долларов.

– Круто! – воскликнул секретарь. – Ну и любите же вы, Алла Геннадьевна, красивые жесты!

– Это плохо?

– Я так не сказал, – смутился Сергей.

– Это мой стиль. И отступать от него я не намерена никогда. Людей надо уважать, и тогда они ответят тебе тем же.

– Да, вы, как всегда, правы.

– Вызови мне машину, – сказала Алла Геннадьевна. – Я еду к Карелину.

Секретарь вышел. Раменская убрала все документы со стола в сейф, затем надела пиджак, что-то поправила в прическе, подкрасила губы. Через минуту она уже спускалась по лестнице. И вдруг в холле увидела какого-то мужчину, беседовавшего с охранником. Что-то знакомое было в его чертах, что-то далекое, почти позабытое. Она невольно замедлила шаги, но тот, увидев ее, внезапно развернулся и быстро вышел на улицу.

– Кто это был? – спросила Алла Геннадьевна у охранника, подойдя к нему.

– Какой-то левый мужик, – ответил тот. – Спрашивал, можно ли устроиться на работу охранником. Я ему объяснил, что…

– Немедленно догоните его! – приказала Алла Геннадьевна и сама поспешила на улицу.

Машина – белый «Мерседес» – уже была у подъезда. Но Раменская подождала, пока вернется посланный ею вдогонку охранник.

– Он исчез, – доложил тот. – Как сквозь землю провалился.

– Жаль, – как-то задумчиво произнесла Алла Геннадьевна, садясь в машину.

В ноябре в Лондоне зачастили долгие, унылые дожди. Скользкие серые улицы не успевали высыхать, в рытвинах образовалась постоянная грязь – густая и маслянистая.

Мистер Эндрю Сейбл, молва о котором распространилась после бала у миссис Корнелис на весь город, давно открыл в центре Лондона свою школу восточной борьбы, которую горожане более привычно для себя стали называть клубом. Здесь, перенимая навыки рукопашных схваток, постоянно стали заниматься двенадцать юношей из аристократических семей, которых мистер Сейбл отобрал сам. Он, как учитель, не запрещал присутствовать на занятиях родителям молодых людей, для большинства из которых постепенно превратился в авторитетного человека и желанного гостя. Так у человека, попавшего в столицу могущественной империи совершенно случайно, завелось в этой столице достаточно много полезных знакомств и связей.