– Да помню я! Деньги, деньги и деньги… Будь они неладны. Но ты ж тут и про другие причины говорил. Неужто они только прикрывают главную?

– Война, государь, не на пустом месте возникает. – Ибрагим не считал себя крупным знатоком военной стратегии и тактики. Но в политике был явно подкован лучше молодого царя. А поскольку последний вопрос царь адресовал именно ему, то и отвечал без запинки. – Как правило для войны нужно, чтобы много разных факторов сплелись. Отсюда и не все вооружённые конфликты в полномасштабную войну перерастают. В Европе той же, как и у нас на Руси когда-то, междоусобиц множество было. А чтобы прям войны, в которых несколько государств было втянуто, то редкость.

– И чего же тогда они на Людовика-то попёрли все?

– Европейская политИк имеет долгую историю. Дипломатия, как наука…

– Погоди, Емельян Игнатьич, ты с наукой этой. И так понятно, что ты в этом лучше меня разумеешь. Ты мне коротко ответь, почему так получилось, что они вдруг все разом на Людовика ополчились.

– Всё дело в Англии.

– Как это?

– Ты же помнишь, что Вильгельм III Оранский три года назад подвинул с английского трона Якова II, союзника Людовика. Католика, кстати. Именно он предложил создать альянс группы стран против одной. Такой общеевропейский альянс.

– Толпой на одного? Это же подло!

– Это политИк! Военный союз с одной державой ничего плохого не означает. Почему же альянс нескольких государств против общего врага кажется чем-то подлым? – Украинцев объяснял, казалось бы, прописные истины, но глядя на реакцию царя даже и не думал показывать своё отношение к такому его «невежеству».

Это он, Емельян Украинцев почти полжизни занимался вопросами только внешней политики Российского государства. А молодому государю приходится науку сию осваивать вместе с огромным числом задач и проблем, которые ему достались в наследство от предков. И внутренние и внешние проблемы страны быстро было не решить. Но, видя, как Пётр старается вникнуть во всё, Емельян Игнатьевич чувствовал на себе огромную ответственность, дабы представить всё государю в истинном свете. Да и, вон, Ибрагим, молодец какой, тоже впрягся в тему со всем рвением. И Украинцев был этому искренне рад. Единомышленников, так рьяно болеющих за дело, в его окружении было мало. Осталось мало, после чисток, проведённых царём ещё год-полтора назад.

– Но Вильгельм же приходится зятем Якову? Через жену – родня, какая никакая!

– А когда вопросы родственные самодержцев останавливали… – Украинцев ляпнул это почти на автомате, а потом вдруг прикусил язык. Сестрица-то Петра до сих пор сидела в Новодевичьем монастыре безвылазно.

Но Пётр уже и сам понял, что сморозил глупость. Похлопал побледневшего руководителя Посольского приказа по плечу, как бы говоря, что не сердится и всё понимает, и опять склонился над бумагами, разложенными на столе.

– Значит, дабы сохранить свою власть и выстоять в борьбе с Людовиком, Вильгельм как-то привлёк и Испанию, и даже имперцев в этот свой альянс? И как у него так получилось?

– А вот это самое интересное!

…

– Пропаганда и деньги. – Ибрагим, как фокусник, достал новые бумаги из сумки и положил их поверх прочих.

– Пропаганда?

– Страх кучки английских олигархов перед реставрацией католиков и постоянное торговое соперничество с Францией за колонии обеспечили Вильгельма деньгами. Потом он умело сыграл на страхах императора Леопольда I перед угрозой захвата французами Рейнской области и Италии. Так же, как и Савойя перешла на сторону лиги в прошлом году опасаясь захвата Людовиком Пьемонта. У страха-то глаза велики! И Вильгельм умело спекулировал образом французов, как подлых захватчиков и агрессоров. И денег на это не жалел. Ну, а с Испанией и Нидерландами всё ещё проще. Там образ героя освободителя и объявленный «крестовый поход» против французской тирании сработал, как надо.