Мини-рассказы Кристина Ромашкина

Что есть дружба? Возможно, в словаре или Википедии и можно найти точную формулировку этому слову, но ведь там, действительно, объясняют СЛОВО. А для каждого человека, скорее всего, есть своё объяснение. Причём, как это ни странно, для каждого своё. И все будут считать, что правы именно они – ведь то, что они себе представляют, и есть истина. У нас вообще в обществе истина у каждого своя. Часто можно услышать: «Я ведь так не делаю! – или – я делаю так, почему ему (ей) сложно сделать так же, мыслить так же?». А как должен мыслить другой человек, если Ваши мысли только Ваши!!! У другого человека они другие. Вот простой пример.

Мне мой друг показал танец, где он со своей партнёршей показывает безответную любовь. Он любит, а она нет. Он страдает – она задыхается от его любви. Ему больно – ей всё равно. Финал танца: она стоит, обняв себя руками, на заднем фоне, а он бежит, ускоряясь, на одном месте. Что это? Вариантов несколько – он пытается догнать свою любовь? Он пытается убежать от возлюбленной? Он убегает от себя? Он топчется на месте? … Это то, что на поверхности. Но ведь каждый зритель увидит своё и поймёт по-своему. Так кто будет прав? На мой взгляд, каждый. Ведь в этом образе каждый переживает свою историю.

Так и о дружбе – нельзя сказать, что своё видение этого понятия неверно, особенно если оно расходится с моралью, догмами и сказанным кем-то в словаре.

Для меня дружба – это доверие, переживание и радость на двоих (троих – количество не важно!), это жертва. Это помощь без слов. Это утренний, дневной или вечерний вопрос: «Как дела?» (не важно, опять-таки, при встрече или по телефону). Причём, это не риторический вопрос, на который не ждёшь ответ. Ответ, как раз, важен. Потому что, если не важен ответ, то о какой дружбе может идти речь? Если тебе без разницы, как живёт друг, то это и не друг тебе, а, возможно, знакомый. Ведь мы не интересуемся делами прохожих – ведь они нам, и правда, не друзья.

Ещё я считаю, что другу не нужно говорить, что и как делать, чем помочь – нужно (нет, не верное слово «нужно»), важно чувствовать и понимать, в какой помощи нуждается друг. Особенно, если ты видишь и чувствуешь. А ведь и правда, друга чувствуешь: понимаешь его настроение, можешь объяснить грусть или боль в глазах, радуешься вместе. Для дружбы не важны слова, важны участие и сопереживания. Но именно со-! Переживание в одну сторону – это уже не дружба.

Как часто мы говорим: «Мой друг!» А так ли это?

Любовь – это горный поток, сметающий всё на своём пути: камни – преграды, преодолевающий расстояние и время. Но, если любовь – вода, то она может иссякнуть, если её не подпитывать. Реку нельзя удержать, она сама выбирает русло. Плотину иногда прорывает… Дождь – это благодать для иссохшей земли, для запылённых листьев. Дождь – вода. Значит любовь – это БЛАГОДАТЬ. Любви нужно радоваться, но и уметь отпустить. Если она твоя – то всегда будет рядом, потому что ты будешь знать, как её сберечь.

Можно любить звезду, холодную, сияющую, яркую и недоступную. Когда ты смотришь на неё, она манит, завораживает, обещает. Но говорят, что многие звёзды, которые мы видим, умерли много тысяч лет назад, а во вселенной остался только след от них. Свет звезды не согреет, не успокоит. Значит, на их месте осталась пустота.

Можно любить фантом, призрачный и неуловимый, меняющийся и тающий на глазах. Ты закрываешь глаза и уносишься в мир грёз и фантазий. Там ты обретаешь счастье. Там ты любишь и любят тебя. Но… фантом существует только в воображении или в сумерках. Значит фантом – пустота.

Можно любить виртуально. Ты не видишь и даже не слышишь партнёра. Ты создаёшь образ. Но… этот образ не всегда может совпасть с оригиналом. Значит снова пустота.

Можно… А кого любишь ты?

Иногда кажется, что вокруг тебя рушится мир. И ты перестаёшь осознавать, что творится в твоей жизни. Кажется, что что-то мелькает возле тебя, и дотронуться почти реально, но проводишь рукой и ощущаешь воздух. Воздух и пустоту. Пустота становится такой реальной и плотной, она окутывает тебя, сковывает и не выпускает. И вот в этот момент у тебя есть два варианта!

Первый, и не дай Бог его испытать, – ты сдаёшься. И некому протянуть руку помощи. И…всё…

Второй – тебя спасает чудо.

Верьте, чудо у каждого своё. Главное его дождаться. Не нужно сдаваться. Жизнь одна! И не нужно бояться ошибок. Ошибки любви – брызги солёного моря. Они высохнут. Но на смену им будет волна. Она смоет все печали, затопит пустоту, унесёт вас в пучину, в пучину любви.

Боль была нестерпимой. Так много было сказано… нет, не сказано выкрикнуто, выказано.

Её душа рвалась на части – столько боли. Казалось, что она вырывалась, выползала, едкая, жалящая, давящая.

Боль! Любовь – это дар! Любовь – это труд! Любовь – это счастье… Но рядом всегда ходит боль. Боль разит наповал. Хотя нет, сначала наносит лёгкий удар, проверяя на прочность. Потом делает более глубокий надрез. Ты удивляешься – что это? кровь? слёзы? Оказывается – это душа! Она выдавливается из раны по капле. Сначала и не замечаешь.

И вот, набравшись силы, боль наносит последний удар – коварный, но точный.

И всё! Душа рвётся на части.

Она кричала от боли. Ты слушал молча – тебе нечего было сказать в ответ.

В небе раздался гром. Он встряхнул. Сначала на тебя упала одна капля, потом другая. И через секунду дождь обрушился на вас сверху.

По её лицу текли слёзы или это был дождь? Только она вдруг умолкла. Дождь смывал боль, дарил очищение.

Такая маленькая в пелене дождя, она была такой родной, такой беззащитной.

Махнув рукой, она пошла прочь.

Дождь. Боль. Одна!!! НЕТ!

Ты догнал, развернул и припал к её губам. Горячие, мокрые, со вкусом дождя.

Сладко. Щемяще. Правильно.

Сцена. Зажигается рампа. Музыка заполняет тишину. На сцену выбегает Он. И зал замирает – душа на разрыв. И не важно, что именно он поведает тебе, о требовательный зритель, важно другое.

Танец – это не набор элементов…

Это не только складный сюжет, бьющий по сердцу. Танец – это маленькая жизнь. И тот, кто выходит на сцену, проживает её вновь и вновь – Рождение и… нет, не смерть (смерть – это банально) …и Вечность.

Прыжок ввысь – это не просто рывок – это полёт. Понял ли ты это, зритель? Успел ли уловить нюанс? Стремление ввысь у человека заложено с детства. Помните, « Почему люди не летают, как птицы?»…

Почему не летают? – всмотритесь, танец – это полёт. Но не каждому дано передать, показать этот полёт.

А ты… Ты этим живёшь, дышишь, ты паришь над сценой, даже если просто проходишь её по диагонали.

Но вот ты раскинул руки и бросился вперёд. Ещё секунда и обрыв. Так обнажать душу может только тот, у кого есть Дар. Можно десять лет ходить на танцы, потом закончить хорягу, но танцевать так не научиться – не дано! Дар нужно заслужить!

А для тебя танец – это твоё ВСЁ. И ты делишься этим всем со зрителем, с теми, кто рядом на сцене. Ты отдаёшь себя без остатка. И это только кажется, что без боли. Попробуйте оторвать часть себя… Нет?! Не можете? А он каждый раз так на сцене – отрывает часть себя – эмоция через край, нерв на пределе… Взлёт, разрыв, боль – наслаждение.

Только поймут ли?

Не все.

Но Дар в себе самом не утаишь – он разрывает изнутри…

Танец – это жизнь. Сцена – это боль. Ты Танцор. И это не просто слово!

Ясная тёплая летняя ночь постепенно накрывала город. Улицы вздыхали, то тут, то там вспыхивали огни в окнах. Машины проезжали по магистралям города уже реже. Ночь укрывалась бархатным ковром с бриллиантами звёзд. Казалось, звёзды зажигались наперегонки с окнами. Ветер лениво играл в ветвях уснувших тополей.

Ночь была полна звуков, но мужчина не слышал этих звуков. Он вышел на балкон и глядел на луну. Небо, лето, звёзды, луна – всё как тогда, очень давно. Казалось, та ночь была в другой жизни. Огонёк сигареты вспыхивал во мраке ночи, пепел сигареты тлел и падал медленно кружась. Мужчина не сделал ни одной затяжки, а сигарета уже закончилась. Последние искры вспыхнули и погасли. А он так и не заметил. Почему именно сегодня он вспомнил о ней? Столько дней пролетело, сколько лет? Всё проходит, время лечит, но эта рана не проходила.

В ресторан с друзьями они припозднились, но не волновались – столик был заказан и оплачен. Первые полчаса поздравления продолжались – мужики перекрикивали друг друга. А он улыбался – всё и все казались красивыми, радостными, счастливыми. Хотелось обнять весь мир, закричать от радости или в эйфории. К этому он так долго шёл. Через полчаса все угомонились. Зазвучала музыка Юры Шатунова – щемящая, волнующая и чарующая. Почему ему нравился Шатунов, он бы никому не объяснил. И хотя тщательно скрывал в своём возрасте это, кто-то узнал. И эта песня звучала для него. «Тишина» – так называлась эта песня. Друзья решили потанцевать – ресторан, музыка, веселье, мишура. И хотя у Шатунова вечер был вдвоём с тишиной, здесь не было тишины. Он остался за столом один. Осмотрел зал, нет, никаких планов и конкретики не было. Была эйфория.

Вот в этот момент он увидел её. Если сказать, что она бы привлекла его внимание на улице или где-то ещё, значит ошибиться. Ничего в ней не было от того стандарта, который он задавал каждой, которую хотел приблизить к себе. Они были высоки, стройны, милы, где-то даже красивы, но… безлики, все, как одна. Но он никогда не отступал от принципа, зачем? Всё должно быть красиво, стильно и безобязательно. В этом вопросе он не хотел брать на себя обязательств. А она, она притягала взгляд, заставляя оглянуться, посмотреть, не ошибся ли. Она искрилась в лучах светомузыки и даже изнутри. Он уже так долго смотрел на неё, что, видимо, она почувствовала. Их глаза встретились. Она не смутилась, не отвела взгляд, хотя где-то на самом кончике души ему показалось, что она напряглась. Ничего не изменилось ни в позе, ни во взгляде, но что-то было. Она была не одна – такая женщина не может быть одна. Но сейчас она смотрела ему в глаза. И в какой-то момент ему показалось, что нет расстояния между их столиками, стоит протянуть руку и можно будет её коснуться, почувствовать наощуп бархатистость или шелковистость кожи. Заглянуть ещё глубже, увидеть, что искорки – это не отсвет софит, а та неопределённость, которая заставляет биться сердце, от которой закипает кровь, и хочется совершить безумство. Как, например, сейчас. Он не помнил, как оказался у её столика, как спросил разрешение у сидящих, можно ли её пригласить. Не помнит, что было дальше, он очнулся, когда коснулся её спины. Он не слышал музыки – она была в его сердце.