Ковард устроил мне мини-экскурсию, было не сильно интересно, тем более в таком состоянии. На нижнем уровне располагался цех проводников. Они соединяли молниеотводы, находящиеся в атмосфере Юпитера, с накопительными энергетическими блоками, а от них уже заряжались необходимые количества ячеек. На самом нижнем уровне в полу располагались множество мелких окошек, через которые красовался гигантский циклон, окруженный восемью циклонами поменьше. В него на расстояние более десяти тысяч километров протянулись тросы из углеродных нанотрубок невообразимой геометрии сечения. Удивительно, как их смогли создать. Смотря на них, невольно поражаешься прогрессу. После инструктажа Ковард от меня наконец-то отстал, передав руководству цеха.

Основной цех на станции подразделялся на структуры поменьше, основанные на массивных силовых щитах. Они выполняли функцию преобразования огромной и мимолётной энергии разряда в спокойный и размеренный поток зарядов. На входе в цех стояли охранные дроны. Высокие гуманоидные роботы, окрашенные в чёрный глянец, сжимали в руках оружие и были готовы к действиям в любой момент. На других частях станции видно их не было, хотя они определённо были везде. Конечно, здесь активно охраняют только самую важную часть «Прометея».

– Энергия еле превышает миллиард джоулей, – объяснял ключевую проблему главный техник по пути к четвёртому распределительному щиту. – Всё уходит в спускные предохранители.

– Напряжение и заряд не меняются? – спросил я, пытаясь создать видимость заинтересованности.

– Нет, все параметры в пределах режима.

Мы дошли до щита. Он ещё блестел новизной и пах свежей сборкой. Громадина высотой и шириной с десяток метров мигала оранжевыми, красными и белыми предупреждающими огнями. Странно, что он до этого работал, обычно после успешного запуска они не выходят сами из строя. После фиктивного внешнего осмотра всех ста семидесяти четырёх структурных ячеек, состоящих из десятков элементов, сотен шин и проводов, главный техник так и не свёл с меня взгляда.

«До тех пор, пока на щите есть центральное питание, результата я с него не получу», – подумал я.

– Изолируйте установку, – заключил я. – Полный вывод из эксплуатации. Я буду проводить заряд байпасом через все части щита.

– Но по инструкции частичная эксплуатация запрещена, – встал в позу главный техник. – Я не буду этого делать.

– Тогда зачем здесь нужен я, – раздраженно ответил я. Этот паренёк оказался слишком правильным. Его отстаивание норм безопасности было слишком настойчивым, даже не взирая на всю правду. – Зови своё руководство и не надо мне рассказывать, что можно, а что нельзя.

Через пять минут споров между технологом и появившемся на подмогу руководством он всё-таки сдался и отправил людей делать нужную мне работу.

– И фантомное питание тоже, – крикнул я вслед технику, покидающему производственное помещение.

Я стал подниматься по перекрытиям к верхнему правому углу щита и дожидаться команды по рации. В производственном помещении становилось всё тише по мере поэтапного отключения установки.

– Установка изолирована, – раздалась речь в рации через пять минут ожидания.

Проверив напряжения и убедившись в его отсутствии, я начал перебрасывать провода, изолируя нижние секции. Даже при отсутствии связи с мейнфреймом не всё так просто. В элементах щита установлены адаптивные киберкапканы, которые только и ждут как спалить нейроинтерфейс хитрого вора вместе с его мозгом. Лучше минимизировать их количество.

«Наконец-то они оставили меня одного. Пора начинать», – подумал я. Левый ручной имплант раскрыл указательный палец и подал кабель доступа. Воткнув его в разъем, я приготовился к скачиванию данных. «Они сами изолируют установку, заблокировав связь с мейнфреймом. Дилетанты».