–Луцкой, чего припёрся? – это его стандартное приветствие. Как будто не Серёга только что исполнял на подоконнике танец аборигена, впервые увидевшего белого человека и лично пригласившего на дружеский ужин. – Ходят тут всякие…

Если бы не очевидная радость в голосе, можно было бы подумать, что он магараджа, а я наглый и самонадеянный "неприкасаемый", тайком проникнувший в спальню его жены.

–Да вот, поглядел, как отчаянно ты о стекло бьешься. Подумал: "может, беда случилась? Юные головорезы до нервного срыва довели? Любовница в любви отказала? И без врача уже не обойтись.

– У врача я уже сегодня был. У фониатра. Опять кашляю.

– Я думал, тебе психиатр нужен.

–Сагальская, а ну стой. Куда обруч потащила? – Серж уже не смотрит на меня. Наведение порядка превыше всего. Бедная Сагальская, пухленькая девица лет десяти, опустила голову и медленно перебирает пальцами обруч, который только что катала по залу.

–Сергей Алексеевич, можно я немного покручу? Ну чуть- чуть…

–Сагальская, ты знаешь, что сейчас перемена? А знаешь для чего в школе перемена? Для того, чтобы Сергей Алексеевич отдохнул от вас. Поняла?

–Поняла. А можно я мячик в корзину брошу? Ну, один разочек?

–Сагальская свободна! – девица демонстративно отворачивается и идет из зала.

– Обруч повесь на место. – Уже вдогон корректирует правила выхода из спортзала Сергей Алексеевич.

Заходим в тренерскую. Здесь, за прошедшую пару лет ничего не изменилось. Тот же шкафчик с аккуратными стопками папочек, те же бирочки и наклеечки на каждой из них, стол с записками "на память" под стеклом, стенды по стенам, знакомый диван и старенький черно- белый "Изумруд".

– Оазис стабильности в океане хаоса…

– Ты, о чем? – не понимает Серега.

– Да ни о чем. К тебе можно через сто лет зайти и ничего здесь не изменится.

–А чему меняться? Здесь и так всё хорошо. Ты лучше скажи, где пропадал? – и, не дожидаясь ответа – Ты что в мусульмане подался? – Похоже, моя бритая голова станет "гвоздем" весенне-летнего сезона.