Я обнаглел. На восьмой день ближе к вечеру решаюсь на вылазку в центр. За неделю отрастает бандитского вида щетина. На неё вполне можно рассчитывать, как на средство маскировки. Но, для полного перевоплощения выбриваю голову. Получается вылитый курбаши. Хоть сейчас в кино снимай. Узнать меня в этом типаже из боевиков про басмачей и установление советской власти в Средней Азии почти невозможно. Во всяком случае, тем, кто помнит меня чисто выбритым занудой с длинными патлами. Впрочем, лысая башка, а ля Киса Воробьянинов, в марте месяце вряд ли способна произвести фурор. Весна отвоевывает тепло буквально по полградуса, и без шапочки, пока, ходить могут немногие. Преимущественно те, у кого в голове кость. Мерзнуть нечему. Я надеюсь, что у меня под черепом ещё сохранился мозг. Хотя бы в зачаточном состоянии. Мне без него сейчас не обойтись. Поэтому на лысину натягиваю вязаную шапочку с гордой надписью Chicago Bulls.

Перед выходом, критически осматриваю себя в зеркало, и довершаю маскировку типично шпионскими темными очками. Уже через полчаса я понимаю, что переборщил. Народ, главным образом дети, не обходят меня вниманием.

–Мама, смотри! Кот Базилио идет!

Впрочем, до центра я добираюсь скучно, без приключений.

Весь день припекало. Маневрируя между лужами и пешеходами, я прикидываю: как мне по ловчее разузнать, что творится дома. Как забрать свои документы и оставшиеся деньги. И, главное, как при этом не расстаться с такой мелочью, в какую последнее время превратилась моя жизнь.

–Сашка! Эй, Луцкой стой, куда идешь! – знакомый голос орет мне прямо в ухо. Я автоматически оборачиваюсь. Из форточки большого школьного окна высовывается улыбающаяся физиономия Сереги. Взгромоздился на подоконник. Из одежды только спортивные шорты, белые носки да волосатая грудь в половину окна. Не густо, прямо скажем. Тоже мне стриптизер из Минпроса.

Но меня напрягает не моральный облик российского педагога. В конце концов Серёга по пояс голый не по кабинету директора ходит, а в своей подсобке. Меня откровенно разочаровывает эффективность моей маскировки. Это как же я так спрятался за щетину и очки, что Сергей вычисли меня с расстояния двадцати шагов, как Шерлок Холмс профессора Мариарти?

–Что не заходишь? Бороду отрастил и зазнался! Ну, зайди.

Штирлиц из меня не получился. В моем положении по сторонам глядеть надо, а не под ноги. А то меня где-нибудь "замочат" не лужи, а люди.

Пока я раздумывал о квартире и документах – оказался рядом с двадцатой школой. Серега, или как его называют дети, Серж здесь работает физруком. Знакомы мы давно. Еще с тренерских времен. Стоять на тротуар и переговариваться через форточку с полураздетым мужиком, забавно, но крайне глупо.

–Сейчас – улыбаюсь в ответ и иду через двор к знакомым дверям. В спортзале как всегда, царит жестко контролируемый бедлам. Мне скажут: так не бывает. Действительно не бывает нигде кроме "двадцатки". Зальчик небольшой, но аккуратненький. У каждого предмета свое место. Все тщательно выкрашено и приведено в полную боевую готовность. Баскетбольные мячи – накачены, набивные – забиты ватой по самое горлышко и надежно зашиты, палочки, планочки, стоечки и прочая дребедень – все расставлено согласно диспозиции, определенной генералом Сержем раз и навсегда. И не дай Бог, если кто, постучав мячом, не положит его на специальную подставку. Серж может припомнить это нарушителю лет через десять после окончания школы. Характер…

Он встречает меня тех же полосатых шортах, но из уважения к дорогому гостю надевает еще и черную майку безрукавку.