«Отлично, задержал сразу троих», – подумал снайпер. Использовать слабости противника он научился задолго до всего этого зомби-апокалипсиса. Ещё когда сам был живым.

Восемь часов назад он понял, что заблудился.

Пять часов назад он почувствовал голод. Но заросли и не собирались заканчиваться. Он думал, что ходит кругами.

Три часа назад начало смеркаться. К голоду добавилась усталость. Вдруг он услышал шум воды. Река приведёт его к людям. Найдя реку, он двинулся вдоль по течению. Впереди замаячили огни. Только бы это были люди! Завидев деревню, он побежал. Из ближайшего дома доносились музыка и детский смех. Там должна быть еда. Он спасён!

Хозяевами дома оказалась небольшая семья – папа, мама и две маленькие дочки.

Час назад он слизывал их кровь со своей лапы. Это была прекрасная семья.

В деревне не спалось. Вышел покурить на крыльцо. Затянулся. Хорошо. Прохладный воздух бодрил. Туман немного рассеялся. За щербатым забором, посреди поля стояла белая радуга. Идеальная дуга молочного цвета. Потёр одну босую ногу о другую. Решил посмотреть поближе. Роса холодила ступни. Цветная радуга всегда на небе, белая же начиналась прямо из земли и уходила ввысь. Дотронулся до неё рукой. Мягкая, желейная, прохладная. Было приятно касаться этой непонятной эктоплазмы. Вступил в неё полностью. Кожу покалывало. Сладкий аромат окутывал. Как запах восточного базара, как аромат лопнувшей ягоды, как вонь гниющего мяса. А потом – тишина. Тишина разложения, движения спор, роста белых, почти невесомых грибов.

Голова кружилась от наркоза, я потрогала горло и села. За дверью шумел салон кибергаджетов: многие сейчас хотят модулятор голоса, не все могут позволить.

Всплыло окошко пользовательского соглашения, я поводила глазами, ставя галочки: «Даю согласие на рекламные интеграции», «Хочу получать другие спецпредложения на окофон».

Рядом висели сообщения от старого друга: забыла сморгнуть мессенджер перед операцией. Он просил встретиться (опять что-то про болезнь и безденежье), я писала: иду в караоке-бар, можем пересечься.

Он появился, когда я допела Vogue голосом Мадонны, и сказал:

– Хотел проветриться, иначе бы я… что-нибудь сделал.

Модуль завибрировал, губы сами собой произнесли:

– В пяти минутах «Стройстиль». Там дешёвые верёвки!

– Знаете, коллега, отчаянию моему нет предела. Раньше ведь как бывало? Отроешь могилку, тут зубик, там крестик, и несёшь себе спокойно на барахолочку. А теперь как же быть? Куда ни копнёшь, цинк или вовсе бетон! И ведь что самое неприятное – звякнешь лопаткой об металл евоный, а он оттуда в ответ стучит! Пока обратно присыпешь, из ямки выкарабкаешься, натерпишься. Ведь и стонет и плачет, скребётся там. Сердце кровью обливается! А вы как, любезный, справляетесь?

– Когда Великая Лилит снизошла из Пустоты и смерть отменила, все наши вовсе по миру пошли. Кому теперь нужны врачи и санитары? Всем отделением здесь стоим… Граждане, покупаем книги!

По городу бродил очень высокий мужчина. Говорили, если заглянуть сверху в его лысину, можно увидеть будущее – где побываешь, что увидишь, кого встретишь, всё интересное, что тебя ждёт.

Федя выследил мужчину, залез на дерево и, когда мужчина проходил под веткой, посмотрел вниз.

В лысине не оказалось ни океанов, ни морей, ни счастья, ни любви. Только серое ничто, поглощающее радость, высасывающее молодость.

Первая морщина змеёй проползла через лоб Феди, скрывшись в рыжих волосах, среди которых заблестели седые пряди.