Она поняла, что мир ее отца и матери не ограничивается стенами гарема и семейными узами. Он простирается далеко за пределы дворца, охватывая целую империю, и этим миром управляют не только любовь и родство, но и расчет, амбиции и соперничество.

Михримах была дочерью этого мира. Она была золотым цветком, который поливали любовью и роскошью, но который рос на почве, удобренной политикой и амбициями. Она начала осознавать, что ее уникальное положение – быть дочерью Султана и Хасеки – давало ей не только привилегии, но и делало ее частью сложной игры, правила которой ей еще только предстояло узнать. Золотая клетка защищала ее, но также являлась сценой для драмы, в которой ей предстояло сыграть свою роль.

Глава 4

Шли годы, Михримах становилась старше, и ее мир расширялся. Она больше не была просто маленькой девочкой, зависящей от матери и нянек. Она училась. Она росла. Она начинала понимать многое из того, что раньше казалось ей загадкой.

Хюррем Султан все чаще привлекала ее к своим делам. Михримах присутствовала на приемах послов, наблюдала за переговорами с важными персонами, слышала секретные разговоры. Она училась у матери искусству дипломатии, умению читать между строк, видеть скрытые намерения.

Хюррем научила ее, что сила женщины не в ее красоте, а в ее уме и влиянии. "Женщина может править миром, не выходя из своих покоев," – часто говорила мать. "Важно знать людей, понимать их слабости и использовать свои возможности."

Михримах изучала языки – помимо родного турецкого, она уже свободно говорила на персидском и арабском, начинала учить итальянский и греческий. Она читала историю, философию, поэзию. Она интересовалась искусством и архитектурой. Ее вкусы формировались, и она понимала, что хочет оставить свой след в этом мире.

Братья росли вместе с ней, но каждый шел своим путем. Мехмед, как старший, готовился к правлению. Он был серьезным, рассудительным и всегда старался угодить отцу. Селим был более легким на подъем, любил веселье и вино, но в его глазах иногда проскальзывала глубина, которую не все замечали. Баязид был смелым, упрямым и часто бунтовал против ограничений дворца. Михримах любила их всех, но с каждым из них у нее были свои особые отношения.

Шехзаде Мустафа, старший сын Махидевран, оставался загадкой. Михримах видела его редко, но слышала разговоры о его популярности среди янычар, о его успехах на войне. Он был красив, статен, и в его взгляде читалась решительность. Он был постоянным напоминанием о том, что трон не гарантирован, что судьба может быть жестокой.

С каждым годом напряжение между семьями усиливалось. Михримах видела, как мать все больше беспокоится, как она все больше времени проводит в молитвах и размышлениях. Она чувствовала, что Хюррем готовит ее к чему-то, что-то важное и опасное.

Однажды, когда Михримах исполнилось тринадцать лет, Хюррем вызвала ее в свои покои. Это был особый день – день, когда Михримах должна была узнать о своем будущем.

"Михримах," – начала Хюррем, ее голос был серьезным, но в глазах светилась нежность. "Ты уже почти девушка. Ты должна знать свое место в этом мире."

Она провела рукой по плечам дочери, будто пытаясь передать ей свою силу.

"Ты – дочь Султана Сулеймана, и ты – мой самый драгоценный цветок. Твоя судьба предначертана, и она велика. Но великая судьба всегда требует жертв."

Михримах почувствовала, как внутри нее все сжалось. Она знала, что мать имеет в виду нечто большее, чем уроки каллиграфии или правила этикета.

"Тебе предстоит брак, моя Луноликая," – продолжила Хюррем. "Брак, который укрепит нашу семью, который принесет пользу империи. Брак, который позволит тебе стать одной из самых влиятельных женщин в истории."