"Твой дворец станет твоей крепостью," – продолжала Хюррем. – "Но и твоим центром власти. Там ты будешь принимать гостей, вести переговоры, собирать информацию. Твой дом – это продолжение твоей руки в делах империи."

Михримах представляла себе свой будущий дворец. Это было огромное здание, расположенное недалеко от Топкапы, подарок отца к свадьбе. Она видела его величественные стены, просторные залы, уединенные сады. Это будет ее дом, но и ее ответственность. Место, где она должна будет создать свою собственную сферу влияния.

Мысли о будущем вызывали смешанные чувства. Восторг перед возможностью власти, предвкушение новой, самостоятельной жизни. И одновременно – легкая грусть, прощание с детством, с беззаботной жизнью в золотой клетке гарема, где ее единственным долгом было учиться и расти. Теперь ее долги были перед империей, перед династией, перед самой собой.

Иногда, когда она оставалась одна, Михримах подходила к окну и смотрела на город внизу. На шумные рынки, на минареты мечетей, на корабли в порту. Там, внизу, была другая жизнь, жизнь простых людей, свободных в своем выборе. Она знала, что никогда не сможет быть частью этой жизни. Ее судьба была предопределена с рождения, с момента, как она появилась на свет в этих золоченых покоях.

Она была дочерью Солнца и Луны, и ее путь освещался их светом, но и определялся их волей. Ее брак с Рустем-пашой был частью этого пути. Она не выбирала его, но она могла выбрать, как пройти этот путь. Она могла быть просто женой, живущей в роскоши. Или она могла стать Михримах Султан – влиятельной, умной, способной изменить мир вокруг себя.

В один из дней, перед самой свадьбой, отец позвал ее к себе. Это было редкостью – они виделись не так часто, как ей хотелось бы. Султан Сулейман сидел за своим рабочим столом, окруженный книгами и документами. Он выглядел усталым, но в его глазах все еще горел огонь.

"Моя Луноликая," – сказал он, когда она вошла, и его голос смягчился. Он протянул ей руку, и Михримах подошла, поцеловала ее.

Он посмотрел на нее долгим, внимательным взглядом. "Ты выросла, моя дочь. Стала совсем взрослой."

Михримах почувствовала, как к горлу подступает комок. Она знала, что он любит ее, и эта любовь была для нее самой большой ценностью.

"Ты выходишь замуж," – продолжил Султан. – "Ты станешь женой моего Великого визиря. Это почетно. Но помни, кто ты. Ты – моя дочь. Кровь Османов течет в твоих жилах. Твой статус выше любого паши. Ты будешь служить империи, но твоим долгом всегда будет защита нашей семьи, твоих братьев."

Он говорил о долге, но в его глазах читалась забота. Он хотел, чтобы она была в безопасности, чтобы она была счастлива, насколько это возможно в этом сложном мире.

"Рустем – человек надежный," – сказал он, словно угадав ее мысли. – "Он будет служить тебе верой и правдой. Он знает свое место. Но ты – его госпожа. Никогда не забывай об этом. Используй свое положение мудро, моя Луноликая. Строй, твори добро, помогай людям. Пусть твое имя будет благословенным."

Он взял ее руку, поцеловал ее. "Будь счастлива, моя дочь. Я горжусь тобой."

Когда Михримах вышла из покоев отца, она чувствовала себя одновременно сильной и уязвимой. Слова отца придали ей уверенности. Она была не просто женой Рустем-паши, она была дочерью Султана Сулеймана. Это было ее истинное положение, ее щит и ее меч.

Глава 13

День свадьбы выдался ярким и солнечным, словно сам Аллах благословил этот союз. С самого утра дворец наполнился суетой, смешанной с предвкушением праздника. Воздух вибрировал от приглушенных голосов, шагов сотен людей, звуков готовящейся процессии.