И, глядя на свой путь, она понимала, что цена власти была высока, но она заплатила ее достойно. Она была дочерью Султана Сулеймана, женой Великого визиря и одной из самых могущественных женщин империи. Ее имя навсегда осталось в истории.
Часть II: Цена Власти (Брак и первые годы супружества)
Глава 11
Слухи всегда опережали официальные объявления в стенах Топкапы. Шепот проносился по коридорам гарема быстрее ветра, и к тому моменту, когда Хюррем Султан вызвала Михримах к себе, девушка уже знала, что речь пойдет о ее будущем. Сердце ее сжалось в предчувствии.
Ей было семнадцать лет. Возраст, когда многие девушки ее круга уже давно были выданы замуж. Но она была Михримах Султан, единственная дочь Падишаха, и ее судьба решалась на другом, более высоком уровне. Ее брак был не просто союзом двух людей, а политическим актом, призванным укрепить династию.
В покоях матери было тихо, только слышался плеск фонтана во дворе. Хюррем сидела на своем диване, лицом к окну, и даже в ее всегда уверенной позе Михримах почувствовала легкое напряжение.
"Моя Луноликая," – голос матери был мягким, но в нем звучала сталь. Она повернулась, и Михримах увидела в ее глазах решимость, смешанную с чем-то, похожим на сожаление. – "Пришло время. Падишах принял решение относительно твоего брака."
Михримах замерла. Она ждала этого момента годами, но теперь, когда он наступил, казалось, что земля уходит из-под ног.
"Калфа Гюльбахар, выйди," – приказала Хюррем. Когда они остались одни, она продолжила, говоря тише. "Ты выйдешь замуж за Рустем-пашу."
Имя Рустем-паши не стало для Михримах неожиданностью. Слухи об этом ходили давно, Рустем-паша в последнее время все чаще бывал в их обществе, и мать явно благоволила ему. Он был Великим визирем, человеком, которому Падишах доверял, и, что самое главное, он был верным союзником Хюррем.
Но услышать это так прямо, как окончательный факт – это было другое. Михримах чувствовала, как в ней борются два чувства: осознание долга и легкий укол разочарования. Рустем-паша был умным, способным, амбициозным. Он был одним из самых влиятельных людей в империи. Брак с ним, несомненно, давал ей огромное положение и возможность влиять на дела государства. Но он не был героем из ее девичьих снов. Он был старше ее почти на двадцать лет, его лицо казалось суровым, а в глазах читался расчет.
"Рустем-паша?" – тихо повторила Михримах, словно пробуя имя на вкус.
"Да, моя дочь," – подтвердила Хюррем. "Это лучшее решение для тебя, для твоих братьев, для будущего нашей династии. Рустем – человек преданный, умный. Он Великий визирь, и его влияние растет с каждым днем. С ним ты сможешь добиться всего, чего захочешь. Ты станешь самой могущественной женщиной империи после меня. А когда Падишах… когда придет время… ты станешь опорой для Шехзаде Селима."
Хюррем не произнесла имя Мустафы, но обе они понимали, что этот брак – часть большой игры, направленной на обеспечение престола одному из сыновей Хюррем. Рустем-паша был ключевой фигурой в этом плане.
"Я понимаю, мама," – сказала Михримах, хотя ее сердце все еще сжималось. Она помнила слова матери о том, что ее брак будет политическим, что личные чувства не имеют значения. Она была воспитана в духе долга перед династией. Но отказаться от мечты о любви, о спутнике, с которым можно разделить не только власть, но и душу, было трудно.
Хюррем подошла к ней, взяла ее руки. В ее глазах больше не было стали, только нежность и забота.
"Я знаю, моя Луноликая," – прошептала она. "Это нелегко. Но ты сильная. Ты – моя дочь. И ты сможешь сделать этот брак счастливым. Ты сможешь использовать его для блага своей семьи. Ты сможешь стать великой."