Ее пальцы сжимают член у основания, пока девушка лижет головку, нарочно меня дразня.

– Соси, просто соси, – рычу на нее.

После того, как Татьяна взяла в рот, я трахнул ее на своем рабочем столе. Мы сидим на диване и снова одеваемся.

– Можно я останусь на ночь? – мяукающим голосом спрашивает девушка.

– А твой сын?

– Он у свекрови. Андрюша, ну пожалуйста. Я так по тебе истосковалась. Горю вся, – Татьяна жмется ко мне.

Я знаю, что будет правильным отправить ее домой к ребенку. Но ее сестра… Тогда она тоже уедет.

Не хочу портить Климу планы на ночь.

– Оставайся, – говорю я. – Дарья тоже останется?

– Еще бы, – смеется Татьяна. – А завтра опять будет ходить враскорячку.

– Что ты имеешь в виду? – я настораживаюсь.

– Твой сынуля совсем на тебя на похож, – замечает девушка. – Ты нежный, Андрюш, ты никогда не оставишь женщину без сладенького, а он… Дашка рассказывала, как он ее дерет – это просто жесть. Она потом сидеть не может. Хотя, знаешь, моей дуре нравится.

Теперь я знаю, что Андрей имел ввиду, говоря “завтра пятница”.

По пятницам у Боголюбовых что-то вроде женского дня, когда приезжают девушки, которые убирают бунгало. Оказывается, они работают по совместительству и берут ночные смены. Днем – горничные, а ночью…

Моя комната располагается как раз над крышей пристройки, где спит Андрей. Но вчера у него было шумно.

Та женщина, Татьяна, кажется, осталась у него на ночь. Почти до полуночи я слышала ее мелодичный голос и звенящий смех с крыльца или из открытого окна – точно не поняла. У меня самой довольно низкий тембр. Не бас конечно, но говорить как та девушка – мягко и ласкающе, не получится. Про фигуру – вообще молчу. Я худощавая, и при росте метр семьдесят пять всегда выглядела неуклюжей и угловатой. Наверное, поэтому меня так зацепила эта рашн-версия Мэрилин Монро. И, хотя она Андрею явно в пупок дышит, очевидно, что ему это нравится.

Что до Клима… Сразу после ужина он принял душ. Я слышала, как наверху лилась вода, пока убирала со стола, но видеть – не видела. Днем он хотел поговорить, даже дождался пока из кухни уйдет его отец, только я не стала его слушать и пулей вылетела вслед за Андреем.

Не знаю, как относиться к этому парню.

Сначала я считала его неразговорчивым и нелюдимым, а теперь один его вид вызывает необъяснимую дрожь в моем теле. Это и тревога, и возбуждение – все вместе. Ночью я даже думала о том, что бы случилось, если бы в доме не было Андрея. Смогла бы я остановить Клима? Без понятия. Уверена, он переломает мне ребра, даже если просто ляжет на меня. Однако вторую девушку – я не запомнила ее имени, похоже, такой расклад не пугает. Я видела, как она поднималась вечером в домик на дереве.

И, по-хорошему, мне бы радоваться, только внутри что-то скребет. Это и не ревность, и не зависть… С чего бы мне ревновать совершенно посторонних мужчин? Не понимаю, что со мной, очень сложно объяснить столь противоречивое чувство. Ведь после того, как поступил со мной Кирилл, я должна шарахаться от каждого встречного парня, но Боголюбовы – оба – вызывают какие-то особенные ощущения. То до чертиков пугают, то волнуют так, что все внутри содрогается. Может быть, во всем виновато само это место, дикая природа, отсутствие людей поблизости или то, что теперь у меня появилось слишком много времени для размышлений.

Представляя, чем вчера занимался мой работодатель с Татьяной и Клим с другой девушкой, я прокалываю иголкой кончик указательного пальца и вскрикиваю.

– Что ты там делаешь, рукодельница? – спрашивает Андрей, вытирая руки полотенцем.

Он пришел пару минут назад – как раз к обеду, и понятия не имеет о том, что творится в моей голове.