. Договор содержал девять статей; примечательна, в частности, его ст. 1, которая предполагала передачу права на налогообложение государству резидентства налогоплательщика, а при невозможности применить этот критерий – государству обычного проживания, в случае двойного резидентства – приоритет отдавался государству подданства. Статьи 2–5 регулировали распределение налоговых полномочий применительно к отдельным категориям объектов обложения (недвижимость, осуществление постоянной предпринимательской деятельности, проценты, пенсии, зарплаты и т.д.); ст. 7 – взаимосогласительную процедуру. Даже это краткое описание показывает взаимосвязь данного договора с современными моделями соглашений об избежании двойного налогообложения.

3. В дальнейшем Договор между Австро-Венгрией и Пруссией существенно повлиял на содержание еще пяти полномасштабных налоговых соглашений в сфере прямых налогов, которые германские государства/земли заключили до начала Первой мировой войны: договоры между 1) Саксонией и Австро-Венгрией от 21 января 1903 г. (28 марта 1903 г.), 2) Баварией и Австро-Венгрией от 6 октября 1903 г., 3) Пруссией и Люксембургом от 10 августа 1909 г., Пруссией и г. Базелем от 20 декабря 1910 г. (28 января 1911 г.), Гессеном и Австро-Венгрией от 3 января 1912 г. (1 апреля 1912 г.)286.

74. Активное развитие системы международного договорно-правового регулирования исключительно с участием юрисдикций германских государств нередко объясняется следующими взаимосвязанными факторами:

во-первых, провозглашением принципов свободы передвижения лиц (в частности, закрепленных в Законе «О свободном передвижении» / «Freizügigkeitsgesetz» от 1 ноября 1867 г.), что стимулировало массовые миграционные потоки. Статистические данные позволяют утверждать, что около 100 тыс. граждан ежегодно эмигрировали из Германии в 70−80-е гг. XX века и в результате более 2 млн. лиц, родившихся в Германии, оставались за ее пределами уже в 1881 г. Одновременно около полумиллиона иностранцев проживало на территории Германии в последнем десятилетии XIX века287;

во-вторых, многократно возросшими объемами государственных расходов объединенной Германской империи и земель, входящих в ее состав. Потребности обеспечить финансирование этих расходов обусловливали дополнительное развитие системы прямого налогообложения.

Однако количественное увеличение международной налоговой договорно-правовой базы само по себе еще не приводило в полной мере к обособлению соответствующего нормативно-правового комплекса и к формированию международного налогового права. В целом среди международных договоров на рубеже XIX–XX веков явно превалировали общие торговые договоры, в которых вопросам налогообложения уделялось достаточно ограниченное место. На это обращает внимание, в частности, уже упоминавшийся один из наиболее видных немецких специалистов того периода по международному налоговому праву Герберт Дорн (Herbert Dorn)288.

75. Однако поистине динамичное развитие система регулирования международного налогообложения приобрела в Германии после Первой мировой войны, когда вследствие наложенных репараций уровень налогового обременения в Веймарской Республике многократно возрос, что, в частности, сопровождалось принятием нового Закона от 23 марта 1920 г., определяющего режим взимания общегосударственного подоходного налога (обеспечивал около 40% общегосударственных бюджетных доходов)289. Наиболее известными и значимыми для дальнейшего развития доктрины международного налогового права явились следующие два международных соглашения с участием Германии: