Пес не появлялся, и Агата пошла осмотреть участок: не спрятался ли он от жары под беседкой. Каждый раз в его “загулы” волновалась. Она уже проверила все укромные места и шла к яме для компоста, как вдруг чуть не свалилась туда.

– Пи-и-и-и-и-и-и, – запищал мяч под ногами, Агата вздрогнула. Наклонилась, чтобы поднять его, и вдруг поняла, что никогда его больше не увидит.

Однажды, очень давно, ещё до Катерины и принесённого с ней переполоха. Однажды… как же давно это было. Она гуляла со Шреком по сосновой роще, где берег осыпающимися обрывами уходил в реку. По боковой дороге проехал автомобиль, Шрек навострил уши. Агата строго отдала команду “сидеть” и потянулась застегнуть его на поводок. Но пёс сорвался. Сломя голову он нёсся, рыча и гавкая, пытался прокусить колесо. Агата кричала, а машина не сбрасывала скорость. Собака достала до колеса – и в ту же секунду его провернуло и отбросило в сторону.

Водитель так и не остановился. Когда добежала до кустов, где скулил… вернее, скулило подобие Шрека – так сильно авария развернула ему лапы – то обомлела, но собралась и разорвала подол платья, прижала к ранам, пытаясь сдержать кровь из груди.

Сбоку остановилась другая машина, вышел мужчина, поспешил к ним. Он оттеснил её дрожащие руки, проверил тело на переломы.

– Переложим его на жёсткую поверхность, я сейчас достану такую из багажника, и отвезём в больницу, – сказал мужчина.

– Хорошо, – кивнула девушка.

Он снял крышку от ящика, в котором перевозил вещи в построившийся дом, вынул из аптечки бинты. Они молчаливо перевязали пса, под счёт уложили и зафиксировали на крышке, а потом разместили его на заднем сиденье машины. Всю дорогу мужчина ехал быстро, изредка смотря на то, как она шепчет собаке слова ободрения.

– О-о-о-о-о, твоя челюсть на месте. Вот пришлось бы ставить искусственную, как у бабушки. А представь, однажды бы вы спросонья перепутали их… Я знаю, что больно, давай, не закрывай глаза. Ведь ты ещё не рассказал, что такого раздражающего в движущихся колёсах.

Они тогда не познакомились. В ветклинике Шрека положили на операционный стол, и адреналин ушёл, а с ним наступила апатия. Агату просили заполнять анкеты, мужчине позвонили и куда-то вызвали… Только год спустя она догадалась, кто именно ей помог.

И вот, их обоих больше нет. Агата спустилась в силосную яму, вытащила розовую эмалированную кружку и вернулась в дом. Стремительно прошла в свою комнату, открыла шкафы – чистые, но невыглаженные вещи кучей валялись на чемодане. А грязные, из корзины для белья, были поставлены в пакете там же. Агата сузила глаза, дверца шкафа скрипнула. Обернулась – книги стопкой лежали на полу возле стола.

– Где Шрек? – она стояла в зале и холодно смотрела на бабушку.

– Я… – губы женщины задрожали, пожилая дама вдруг потеряла свою браваду: внучка редко себя так вела, – Агаточка…

– Где собака? – девушка говорила тихо, делая остановку после каждого слова.

– Я не знаю… – женщина испуганно сжалась, – его нет уже несколько дней.

– Миска с едой пустая.

– Так а чего наполнять, чтобы сох корм? Может, опять убежал… когда тебя забрали, может и он побежал.

– Он уже сухой. Корм, – Агата повернулась к тумбочке телевизора, присела достать какие-то документы.

– Девочка моя, – бабушка пристроилась рядом, погладила её по волосам, – ты же знаешь, как я за тебя переживаю… никто не хотел, чтобы это произошло.

Женщина потянулась к щеке, но остановилась, увидев длинную ссадину. Агата молчаливо перебирала какие-то договоры.

– Но, ведь Катя же может помочь тебе. Поговори с ней, – и отчего-то бабушка заплакала.