– С кем? – удивилась Агата, погружённая в свои размышления.

– С Матвеем! – Катерина начинала закипать от её медленной сообразительности.

– Ничего, – ответила Агата, – я не помню ничего особенного. Может, мы тренировались вместе, разговаривали иногда.

– Вот ты сейчас уверена, что говоришь мне правду?

– Да…

– Агата, – Катерина резко затормозила и, пытаясь успокоиться, сказала: – Мы ведь договорились, что мы друзья. Я рассказала тебе самый личный, секретный из секретов. Пожалуйста, не надо меня обманывать.

– У меня нет причин Вас обманывать, – сказала Агата, выдерживая проверочный взгляд “сверло-детектор лжи”. И машина поехала. Медленно, как и мысли Катерины, просчитывающие шаги беседы.

– Я тебе не верю, – произнесла она жёстко, – ты врёшь мне. Я знаю, мой муж поимел тебя. Будь я другой, ты однозначно пожалела бы, что даже свои глазёнки в его сторону поворачивала. Но я другая, – и опять этот одиночный актёрский смех.

Молчание наполнило салон. Звук шин по гравийной дороге означал, что скоро завершиться пыточная поездка. Однако, Катерина продолжала, уже осторожнее, искуснее подбирала слова, будто пощёчины раздавала:

– Он поимел тебя. Я, может, и не люблю Матвея той великой любовью, но я прекрасно его знаю. Я знаю его характер, я практически уверена, что он сделал это у меня под носом. Решил – и не оглядываясь, не раздумывая, сделал это. Тебе было приятно, девочка?…

Агата подумала, что бежевые и шоколадные оттенки идут только очень уверенным в себе людям, например, в салоне машины Катерины кожа сидений была терракотовой, а поверхности приборных панелей – цвета слоновой кости. Жаль, что ноги так вспотели. Кажется, включён подогрев сидения, и автоматический климат-контроль не спасает от искусственной жары. А в жару думается хуже. Любой отвлекающий фактор загружает внимание, невозможно сконцентрироваться, появляется одно желание: сделать то, что требуется, и выйти.

Каждое слово Катерина произносила уверенно и твёрдо, словно втыкала сейчас иголки в куклу Вуду: вот здесь будет больно, и здесь, и тут отличное местечко:

– Как любовник – он лучший из всех, с кем у меня когда-либо был секс. А секса у меня всегда было в достатке. И он не сожалеет о своей измене. Но знаешь, Матвей – мой муж. А ты сидишь тут рядом, как последняя шлюха. Почему шлюха? Нет-нет, я не обзываюсь. Но подумай сама: и Матвей, и Михаил имели тебя, как хотели, только что денег не заплатили. Миша даже постель тебе не расстелил… просто задрал юбку и отымел в траве над обрывом.

Машина въехала на участок. Катерина остановилась, подышала и снова взяла девушку за руку.

– Агата, ты можешь отомстить им. Можешь отстоять себя.

– Как? – спросила девушка. – Ведь если он сделал меня шлюхой…

– Мы отмоем твоё имя. Вернём справедливость.

– Да, это было бы здорово, чтобы всё было по справедливости.

– Иди отдыхай. Потом сходим в милицию, напишем на Михаила заявление, чтобы уже посадить надо-о-о-лго, а потом встретимся у меня дома. Соберём все улики, свидетельские показания гостей, свидетельские показания по супружеской измене с Матвеем. И знаешь, – её озарила идея, – мы используем приехавших журналистов! Как говорят: если тебе выпали лимоны – сделай лимонад. Мы запишем передачу и про Матвея. Огласка – это сильный ход. Мы выиграем.

– Что именно мы выиграем?

– Ты выиграешь своё имя. А я получу развод. Только доказательство измены Матвея может позволить мне сохранить свой бизнес. И даже получить часть его, в компенсацию за моральный ущерб….

– Хорошо, я приду к Вам завтра.

Катерина не ожидала такого ответа, искренне заулыбалась, и тоже решила выйти навстречу бабушке Александре Владимировне.