В полумраке мужчина оторвался от чтения электронной книги и повернул голову в сторону девушки:

– Матвей? – прошептала она.

– Нет, – уверенно ответил голос. Агата ещё немного всматривалась в черты лица с тонкой повязкой на носу, проверяя, действительно ли это Михаил, а после заплакала.

Михаил отложил устройство и подсел к ней ближе, протянул руку к лицу, ладонью вверх, как перед диким зверьком. Хотел подчеркнуть свои искренние намерения и уважение к её желаниям. Она не отстранилась, тогда он подсел ещё ближе и обнял Агату. Всхлипы и слёзы потонули в его футболке.

– Вы похожи, – сказала в грудь.

– Мы ведь братья, – он гладил её по волосам.

– Я ничего не помню… никто не говорит… какая-то честь… заявление на кобеля… отряхнуться и жить… семейный позор… а я… я…

Она отняла своё лицо, и он вытер её слёзы, она сглотнула вытекающие сопли, и в ту же секунду закашляла. Приступ был долгим. Он вышел за водой.

– Ложись мне на грудь, – сказал Михаил, придерживая стакан, пока она пила. А потом, поставив его на тумбу, лёг рядом поверх одеяла. – Так будет выше. Видимо, пострадал не только желудок.

Тяжело дыша, Агата послушно легла, шёпотом беспокоясь, что мужчине станет сложно находиться в одном положении, но выслушать его ответ не успела – больно защипало плечо. Комары пробирались через открытую форточку. Уснула.

Из автобуса Агата соскочила прямо в придорожные колючки. Остановка была обозначена простой табличкой на стальном столбе, зацементированном в обочине дороги. Иногда между городом и посёлками ходили маршрутные такси, но на них не было денег. Да и на автобус не было.

Сегодня Агата проснулась полная сил, тошнота ушла, вернулся аппетит. Сложно поверить, что несколько часов назад её шатало, и мысли медленной улиткой сопротивлялись накатываемому отчаянию. Ускоренному выздоровлению доктор удивился, но противиться выписке не стал. Агата сдала повторные анализы, покушала и подписала бумаги о смене лечения на домашний режим под собственную ответственность. Нянечка принесла ей выстиранное платье, пахнущее тем же крахмалом, что и постельное бельё. После стирки платье приобрело тусклый цвет, а следы травы, крови, жёлтых кругов – не пропали.

– Будто современный художник использовал вместо полотна. Название – “Весёлый, но загадочный вечер”, – пошутила Агата.

А нянечка грустно улыбнулась в ответ и протянула деньги для проезда на автобусе. Женщина не могла смотреть на девушку без слёз. Пока та спала, делала уборку в палате и перебрала все привезённые бабушкой вещи. Расстроилась ещё пуще: ни еды, ни денег, ни друзей, ни чести… Агата протянутые деньги взяла, но просила сказать номер телефона, чтобы перечислить сумму, когда вернётся домой. Странное дело: в принесённом бабушкой пакете оказался старый кнопочный телефон.

В автобусе было душно, поэтому лёгкий ветер на улице придал сил. Агата несмело подышала, так, чтобы не вызвать кашель, и повернулась в сторону Аукшино. Деревня располагалась в стороне от основной дороги, по которой шёл автобус, и от остановки надо было идти пешком около километра. Именно про эту дорогу Катерина говорила на фестивале, что стоит её отремонтировать.

В прошлом году значительным новшеством стала установка фонарей и столбов со светоотражателями, потому как местные жители любили ходить по дороге в тёмное время суток. На противоположной от остановки стороне располагался небольшой магазин в переделанном грузовом контейнере. К нему поодиночке тянулись путники за алкогольной дозаправкой. А другие местные жители любили быструю езду, поэтому конфликтов и аварий летом случалось предостаточно. Пока обходилось без серьезных жертв, иначе вмешалось бы местное официальное управление. Катерина проявила инициативу. За такие широкие жесты её и любили. Правда, единицы были в курсе по поводу схемы оплаты “щедрости”.