Отец лишь усмехнулся и заговорщически прижал палец к губам, предостерегая детей. Они знали – обсуждался сюрприз и выдавать секрет было нельзя.

Тем временем из кухни начал доноситься аппетитный запах – сначала едва уловимый, но с каждой секундой всё настойчивее заполняющий дом. Свежий хлеб, подрумяненный до хрустящей корочки, жареная ветчина, омлет с сыром и зеленью… Тёплые ароматы струились по коридору, окутывая сонные головы и разгоняя последние остатки дремоты.

– Кто первый умоется, тот завтракает у окна! – провозгласил Дрога.

Это был давний закон семьи, и он действовал безотказно. В мгновение ока вся детвора сорвалась с места и понеслась к умывальнику, сталкиваясь плечами в дверном проёме и толкая друг друга. Никто не хотел упускать шанс занять лучшее место – у самого окна, откуда открывался вид на бескрайнее озеро.

Завтрак получился шумным, как всегда. Дети наперебой болтали, обсуждая планы на день, а где-то за окном, в кроне высокого ясеня, заливался соловей, добавляя к утренней беседе свой музыкальный аккомпанемент.

Но как только последний кусок хлеба исчез с тарелки, а чашки с молоком опустели, хорошее настроение Дроги резко испарилось. Он нахмурился и начал метать строгие взгляды, словно командир, подгоняющий своих людей.

– Девочки, хватит украшать волосы цветами, к вечеру они всё равно завянут, – проворчал он. – А ты, Эол, займись уже хоть чем-нибудь полезным!

– Перестань строить из себя отца! – весело парировала Элена, заплетая в косу тонкую нитку полевых цветов.

– Дрога, поторопись! – донёсся снаружи голос отца.

– Лучше веди себя, как я! – сказал Эол, откусывая огромный кусок яблока и заталкивая его в рот под громкий смех Ниры.

Дрога, бурча себе что-то под нос, вышел из дома и запрыгнул в уже тронувшуюся телегу. Он махнул рукой девочкам, а затем указательным пальцем погрозил Эолу – мол, не расслабляйся.

Мама с Эленой, накинув на плечи лёгкие шали, взяли корзины и направились к рынку. Постепенно дом опустел. Слух улавливал лишь удаляющийся цокот копыт, шуршание дорожной пыли и последние обрывки разговора о том, какой торт будет самым вкусным и красивым.

Эол глубоко вдохнул, наслаждаясь свободным утром.

Ветер, ещё не прогретый солнцем, тянул с озера солёную свежесть. Он колыхал верхушки трав, касался лица, путался в волосах. Эол задумчиво сел на лавку у крыльца, прислушиваясь к шелесту листвы и нежному пению соловья.

Краем глаза он заметил, как в доме началась новая погоня.

Через открытое окно мелькнула Нира, весело носившаяся по комнате с крошечным костюмом в руках. Люм, возмущённый таким развитием событий, прытко удирал от неё, оставляя за собой белый меховой след.

Эол усмехнулся.

День только начинался.

На горизонте, в дрожащем мареве восходящего солнца, сверкнула тонкая нить – вспышка света, отражённая в отполированной мачте. Она принадлежала «Надежде» – некогда великолепному фрегату, который теперь именовали не иначе как «Забытым». Легенды о нём ходили самые разные: одни клялись, что корабль озарился всполохом синего пламени, другие утверждали, что это было кроваво-красное зарево. Но никто не знал правды. Никто не мог сказать, что же случилось с экипажем, какие тайны скрывал трюм, какие судьбы были заперты в деревянных стенах судна.

И всё же, время от времени находились безумцы, готовые рискнуть ради разгадки этой тайны. Однажды и Эол чуть было не стал одним из них. Поддавшись порыву, он уже было отчалил в сторону гиблого места на утлой лодке, но в последний миг что-то удержало его. Возможно, страх. Возможно, интуиция.

Сейчас он смотрел на далёкое, едва различимое пятно на горизонте, пока нечто иное привлекло его внимание.