Мать, занятая шитьём, только покачала головой, но одобрительное мычание отца показалось Нире достаточной поддержкой. Она торжествующе взглянула на Эола.

– Ну, и что было дальше?

– Дальше? – протянул он, усмехнувшись. – Я забрался на Одинокую гору и спустился с неё.

– Это я знаю! Расскажи подробнее! – Нира дёрнула Элену за плечо, ища в ней союзника.

– Нира, хватит, – спокойно ответила Элена, продевая длинной иглой очередную петлю. – Уже поздно. Завтра пойдёшь с Эолом к озеру за ракушками – вот и расспросишь.

– Ну, хотя бы скажи… – Нира сжала кулачки, не желая сдаваться. – Ты видел тот самый стол с камнями?

Эол едва заметно напрягся.

– Никакого стола там нет, – отрезал он, стараясь скрыть правду.

Но её глаза сузились, и на лице появилось упрямство. Девочка его не отпускала, но Эол уже знал, как избежать её расспросов.

После короткой словесной перепалки дом наконец погрузился в тишину. За окном тонкий стрекот сверчков сливался с шелестом листвы, подгоняемой тёплым ночным ветром. Где-то вдалеке залаяла собака, но её голос быстро растворился в ночи. В камине плясали огоньки, послушно следуя за движением воздуха, вырисовывая на стенах призрачные тени.

Но Эол не мог уснуть.

Мысли крутились в голове, как осенние листья, загнанные ветром в каменные закоулки. Чем больше он думал о сегодняшнем дне, тем сильнее ощущал: ему не хватает ответов.

Как столь массивный золотой стол оказался на вершине горы? Кто и зачем его туда поднял? Сколько лет он там стоит?

И главное – кто его создатель?

Эол не сомневался, что стол обладает магической природой. А если его сила ещё не угасла… значит, тот, кто его создал, может быть жив.

– Завтра я обязательно вернусь туда, – пробормотал он себе под нос, надеясь улизнуть от цепкой Ниры.

Наконец, бессонница уступила место сну, и он погрузился в его зыбкие воды.

Первые лучи солнца, пробираясь сквозь щели плотных стен, застенчиво прокрадывались в комнату, рассыпаясь на полу золотистыми бликами. Они плясали в полутьме, заливая светом углы, где ночь ещё прятала остатки снов. Люм, заметив солнечные пятна, вскинул уши и тут же бросился в погоню, словно охотник, выслеживающий добычу.

Пушистый комок за один прыжок преодолел полкомнаты, задевая лапками пыльные дощатые доски. Пылинки, потревоженные его вихрем, закружились в воздухе, смешиваясь с запахом старого дерева, ночной прохлады и свежей ромашки, что цвела под окном.

Сонная тишина начала таять.

С улицы донеслось лёгкое постукивание – отец открыл ставни. Снаружи потянуло утренней сыростью, и вместе с ней в комнату вкатился туман, стелющийся по земле. Он окутал зелёные ветви деревьев, мягко обволакивая их прохладными объятиями, а затем прокрался в окна, оседая на щеках лёгким влажным поцелуем.

Нира, не открывая глаз, поёжилась и глубже закуталась в одеяло, натянув его до самого носа.

Но Люм, почувствовав утренний холод, не разделял её восторга. Он мигом юркнул под одеяло, протиснувшись к тёплому боку девочки, и только его чёрный нос выглядывал наружу, выдавая крайнее недовольство такой погодной неожиданностью.

– Так, дети, утро уже началось! – раздался бодрый голос отца из коридора. – Пора вставать, завтракать и браться за дела!

– Пап, может, мы сегодня поедем в Флосфорд за книгами? – Эол, протирая глаза, поднялся с постели и зевнул.

– Нет, сегодня ты останешься с Нирой, мы же уже говорили об этом, – ответил отец, появляясь в дверях.

– Ладно, но тогда на следующей неделе мы точно едем!

– О чём это вы говорили обо мне? – послышался глухой голос из-под одеяла.

Нира медленно высунулась, сонно щурясь.

– Ни о чем, Нира! – хором ответила вся ребятня, сопровождая словами отца, который, махая руками, выражал мольбу сохранить в тайне готовящийся подарок в честь пятилетия Ниры.