Глаза рыжеволосой журналистки мгновенно сузились от нескрываемой зависти и раздражения, словно у сытой кошки, недовольно оскалившейся на более удачливую соперницу, но Вивиан уже не обращала на нее никакого внимания.

– Ох, милочка, вы можете смеяться сколько угодно, – ядовито прошипела Дженна, не желая так легко сдаваться. – Но вы ведь прекрасно понимаете, что такие приглашения не рассылают пачками для всех желающих. И если вас, Вивиан Харпер, внезапно приглашают в дом богачей и политических тяжеловесов, то это не просто так. Это может означать лишь одно из двух – либо сенсационный скандал, либо хитроумный политический заговор. И боюсь, ни то ни другое не сулит вам ничего хорошего.

– Вот и проверю на собственном опыте, что именно из этих двух вариантов окажется ближе к истине, – беззаботно пожала плечами Вивиан, неторопливо складывая приглашение пополам и окончательно убирая его в глубину ридикюля, словно пряча ключ к новой загадке.

– Неужели вы и правда решитесь пойти? – Дженна с притворным ужасом прижала холеную ладонь к высокой груди, обтянутой модной шелковой блузкой. – Как смело! Ах, но только не говорите мне, что собираетесь явиться на званый ужин в одном из своих вечно унылых и невыразительных зеленых платьев? Или… быть может, вы надеетесь очаровать кого-то?

– Дорогая Дженна, чтобы очаровать мужчину из высшего общества, иногда бывает достаточно лишь одного ума, – внезапно раздался рядом новый голос, ленивый и насмешливый до откровенной дерзости, словно ответный выстрел в затянувшейся словесной дуэли.

Уиттакер, как всегда, он возник словно из воздуха, неожиданно появившись откуда-то из-за спины Дженны, в свойственной лишь ему манере – неожиданно, эффектно и вовремя, словно опытный актер, выходящий на сцену в кульминационный момент спектакля. В одной руке он небрежно держал дымящуюся чашку черного кофе, словно только что вырвал ее из рук рассеянного курьера, в другой – тонкий графитовый карандаш, который лениво и бесцельно крутил между подвижными пальцами, как жонглер на ярмарочной площади.

При виде неожиданно явившегося Дэша нарочитая поза Дженны мгновенно изменилась, словно по невидимому мановению волшебной палочки.

Ее тонкие, холеные пальцы словно невзначай скользнули по открытой линии декольте, непроизвольно поправляя кружевную отделку легкой блузки от «Peck & Peck». Движение было почти незаметным, но Вивиан, всегда отмечавшая мельчайшие детали, заметила легкую нервозность в этом жесте. И голос Дженны неожиданно потерял прежнюю язвительность, приобретя неожиданно мягкую, почти заискивающе мурлыкающую нотку.