Настроение его опять приподнялось. Напевая веселый мотивчик, поджарил яичницу, как любил, с салом, и, подхватив за ручку сковородку, вошёл в дом. А бутылки-то нет! Сковорода с яичницей выпала из рук. Сел он на стул и чуть не заплакал. Да что же это такое? Ведь дома – никого! И тут открывается дверца шкафа и из него, давясь от смеха, почти выпадает мама. Она так долго терпела, сдерживая смех, что теперь, глядя на растерянное лицо отца, смеялась так, что не могла остановиться. Оказалось, что поездку в последний момент отменили. Мама вернулась домой, когда отец вышел в курятник. Увидев на столе бутылку с вином, она, конечно, очень разозлилась и решила проучить мужа. Взяв бутылку со стола, она быстро спряталась в шкафу, а когда он выскочил в сени, вышла и поставила её обратно. Пока отец жарил яичницу, она проделала этот фокус ещё раз, чем добила его окончательно. Давно это было, но иногда, собравшись вместе, мы вспоминаем своих любимых родителей и эту смешную историю.

Позже я вышла замуж и уехала из родного дома навсегда, а когда приехала погостить, старого шкафа уже не было. На его месте стоял новый полированный шифоньер на чёрных ножках, дитя семидесятых – совершенно невыразительный минималист без каких-либо художественных излишеств.

Прошло много лет, а я почему-то до сих пор вспоминаю этот старинный платяной шкаф. Где он теперь?.. Может, жив ещё, мой старый друг, стоит где-нибудь. Ведь о был ещё таким крепким. Взглянуть бы, хоть одним глазком…

Мне было четырнадцать лет, когда в меня влюбился Лёня, сын учительницы младших классов, Агнии Ивановны. Их большая семья жила в соседнем доме, где я частенько бывала, подружившись с его сестренкой Юлей. Хорошая, дружная семья была у них – четверо сыновей и одна дочка. Леониду было девятнадцать лет. Ему как раз пришла повестка о призыве в Армию. В тот вечер я была в их доме, а когда пошла домой, Лёня догнал меня и поцеловал. Это был первый поцелуй в моей жизни. Я стояла у стены старого амбара, а он спрашивал – люблю ли я его, буду ли ждать. Конечно для совсем ещё молодой девчонки, это было настоящее потрясение. Я заплакала и ответила, как и должна была ответить – «Не знаю»… Лёня грустно улыбнулся и сказал: «Да ты ещё малышка, беги домой, девочка». На другой день Лёня уехал. Служить ему надо было три года, а за несколько месяцев до его возвращения, я влюбилась в молодого лейтенанта, за которого позже вышла замуж.

Своего будущего мужа я встретила, когда приехала погостить к сестре Людмиле. Александр был её соседом по коммунальной квартире, и как-то вечером зашел на огонек. Как сейчас, помню его. В гимнастике, брюках «галифе» и клетчатых тапочках поверх шерстяных вязаных носков. Весь какой-то простой, домашний. В голове вдруг прозвучало – это будет твой муж. Весь вечер он пел под гитару песни Высоцкого и, конечно, я не могла не влюбиться. Молодой офицер, красивый и ироничный, он был, как будто из другого мира. Александр учился в Одесском артиллеристском училище, по распределению попал в Забайкалье – край, который показался ему диким и неприветливым. Военная служба для молодого человека не имеющего жизненного опыта, тоже была тяжела.

Людмиле и самой в то время жилось нелегко. В Даурии она работала телефонисткой на почте. Валера, несмотря на то, что вернулся из Приморья с новой женой, приезжал к Людмиле, уговаривал вернуться, обещал отправить жену обратно. Говорил, что любит только её, Люду, а женился назло и очень жалеет об этом. Но Людмила отказала ему. А через месяц она узнала, что Валера попал в автокатастрофу и умер от полученных тяжелых травм. Тяжело и горько ей было осознавать эту утрату. Она всё ещё любила Валеру. Несколько дней врачи боролись за его жизнь, а он просил родителей вызвать Люду, но они так и не смогли на это решиться, ведь в доме была другая невестка.