С каждым шагом становилось всё холоднее и сырее, словно они погружались в самое сердце земли. Холод пронизывал до костей, заставляя дрожать. Стены коридора были покрыты толстым слоем плесени, и от них исходил неприятный запах гнили и разложения. Казалось, что само время здесь остановилось, оставив после себя лишь тлен и запустение.

Через некоторое время, которое показалось Александру вечностью, они вышли к развилке. Два коридора расходились в разные стороны, теряясь в непроглядной темноте. Куда идти дальше, было непонятно. Александр почувствовал, как его охватывает тревога. Он понимал, что они могут заблудиться в этом лабиринте катакомб и никогда не выбраться на поверхность.

– Куда дальше? – спросил Александр, стараясь скрыть волнение в голосе. Он полностью полагался на Амира и Давида, надеясь, что они знают, куда идут.

– Направо, – ответил Амир, уверенно сворачивая в один из коридоров. Его уверенность немного успокоила Александра. – Там вход на раскопки. Мы почти на месте. Осталось совсем немного.

Они шли ещё около десяти долгих и напряжённых минут, в течение которых Александру казалось, что время остановилось. Каждый шаг отдавался гулким эхом в узком коридоре, усиливая ощущение тревоги и предвкушения.

Наконец, они добрались до массивной каменной двери, грубой и древней, за которой, судя по всему, находилось то, что они искали, то, ради чего они проделали весь этот опасный путь. Дверь была заперта на несколько замков, сложных и надёжных, но Амир и Давид, вооружившись отмычками и другими инструментами, с которыми они обращались с ловкостью профессиональных взломщиков, быстро с ними справились. Замки с тихим щелчком открывались один за другим, словно уступая натиску времени и настойчивости.

– Готовы? – спросил Давид, отворяя дверь, за которой зияла непроглядная тьма. В его голосе звучало лёгкое волнение, смешанное с предвкушением.

Александр кивнул, чувствуя, как сердце колотится в груди, словно бешено бьющийся барабан. Он понимал, что они находятся на пороге чего-то важного, что их ждёт встреча с неизвестным, которая может изменить его жизнь и его представление о мире.

Они вошли в просторное помещение, словно шагнули из тёмного чрева земли в сияющую утробу истории. Тусклый, но многочисленный свет ламп, развешанных по периметру, боролся с вековой тьмой, но не мог её победить до конца, создавая атмосферу таинственности и сакральности.

Перед ними раскинулась панорама, достойная самых захватывающих документальных фильмов. Раскопки шли в полную силу. Рабочие в униформе цвета хаки, с потом на лбу и землёй на лицах, копались в земле, словно кроты, извлекая на свет древние артефакты. Каждый взмах кирки, каждое движение лопаты, каждое прикосновение кисточки к хрупкой находке сопровождалось тихим шёпотом молитвы.

– Что это? – прошептал Александр, заворожённо глядя на открывшуюся перед ним картину. Он словно онемел, не веря своим глазам. Теории и книги остались далеко позади, перед ним была живая история, которую можно было потрогать руками.

– Это остатки древнего храма, – ответил Амир, его голос звучал приглушенно и почтительно. – Говорят, он был построен ещё до Соломона.

Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями, и продолжил: – Легенды гласят, что это святилище было воздвигнуто ханаанеями, коренными жителями этой земли, задолго до прихода евреев. Его называли Храмом Эль-Элиона, храмом Всевышнего Бога. Здесь поклонялись не только Эль-Элиону, но и другим божествам ханаанейского пантеона. Говорят, что здесь приносились жертвы, совершались ритуалы, проводились священные обряды, призванные умилостивить богов и обеспечить плодородие земли.