Таким образом, война на ранних стадиях человеческой истории не была маргинальным явлением, выпавшим из хода развития, – напротив, она являлась естественным и интегральным элементом социальной, культурной и когнитивной эволюции Homo sapiens. Без ранней войны, вероятно, не возникли бы те сложные формы коллективной жизни, которые мы сегодня называем обществом.

Античная эпоха знаменовала собой радикальный перелом в организации вооружённых сил, заложив фундаментальные принципы, на которых строится военное искусство до сих пор. В отличие от варварских дружин и разрозненных племенных ополчений предыдущих периодов, армии Древней Греции, Рима и других античных государств стали первыми профессиональными и дисциплинированными военными структурами, где коллективное взаимодействие, единообразие вооружения и стратегическая выучка приобрели определяющее значение [Гарриган, с. 79]. Особое место в этой трансформации заняла греческая фаланга – плотный строй тяжеловооружённых пехотинцев, известных как гоплиты. Каждый воин в фаланге не просто сражался ради личной славы, но был частью единого боевого организма, в котором даже малейший разрыв строя мог привести к гибели целого подразделения [Хэмбли, с. 45].

Конструкция фаланги была проста, но чрезвычайно эффективна: воины стояли плечом к плечу, выставляя вперёд длинные копья – сариссы, образуя непреодолимую стену из острых наконечников [Коннолли, с. 96]. Щиты гоплитов частично перекрывали не только их собственные тела, но и защищали стоящего рядом товарища, создавая взаимозависимость, требующую предельной дисциплины и выдержки [Гарриган, с. 82]. Сражение в составе фаланги исключало индивидуальную манёвренность, зато давало огромное преимущество в лобовом столкновении, особенно на равнинной местности [Хэмбли, с. 47]. Эта тактическая модель позволяла сравнительно небольшим силам успешно противостоять более многочисленным противникам, если сохранялась сплочённость строя и ритм наступления.

Со временем фаланга эволюционировала. Особый вклад в её совершенствование внёс царь Македонии Филипп II, который увеличил длину сариссы до шести метров и усилил глубину построения, что сделало македонскую фалангу практически неуязвимой спереди [Коннолли, с. 108]. Однако именно жёсткость и малоподвижность этого строя привели к его уязвимости на пересечённой местности и в условиях манёвренной войны [Голдсуорти, с. 62].

Римский легион стал следующим шагом в развитии военной организации. В отличие от фаланги, легион обладал гораздо большей гибкостью. В римской армии каждое подразделение – манипула, когорта, центурия – имело собственных командиров и могло оперативно перестраиваться на поле боя, занимать выгодные позиции, обходить противника с флангов или отступать с минимальными потерями [Голдсуорти, с. 65]. Такая структура требовала не только отваги, но и высокой индивидуальной подготовки каждого солдата, так как в критический момент именно малые тактические группы определяли исход сражения [Старлинг, с. 110].

Римские командиры систематизировали военную службу: были разработаны строгие уставы, введены ежедневные учения, а дисциплина возводилась в ранг священного долга. За нарушение приказа предусматривались суровые наказания, включая децимацию – казнь каждого десятого в провинившемся подразделении [Лидделл Харт, с. 31]. Всё это превращало римский легион в эффективную и в то же время гибкую военную машину, способную сражаться в любых условиях и против любого противника.