Сам же я то и дело возвращаюсь мыслью к Бревичу, но тщетно. Лишь отдельные детали приоткрываются на миг: жаркий город, жаркая ночь, полумрак бара и пьяные лица. Дальше память утыкается в стену – жаркую стену. Не всплывают ни Тина, ни хоть какой-то намек на мою теорию и загадочные частицы. Слова Нестора о консионном поле пробуждают лишь мучительный зуд – порой он становится невыносим и я зажмуриваюсь, закрываю руками уши. Потом вновь пристаю к нему с вопросами, но он отделывается туманными сентенциями. Именно ими я и делюсь сейчас с Эльзой.

Набережная понемногу заполняется людьми. Сегодня мы вышли рано, одними из первых. Я говорю: «Ни с того ни с сего меня сотрясла дрожь, прошиб холодный пот. Потом закружилась голова и сильно поднялась температура. Мать уложила меня в постель с мокрым полотенцем на лбу. Все думали, что я заболел – гриппом или чем-то похуже – но они волновались зря. Моему здоровью ничто не угрожало. Произошло лишь то, что, судя по всему, случалось рано или поздно с большинством моих современников. То, что случилось и с тобой, и с каждым, кого мы теперь видим здесь. Я обрел сознание – истинное сознание – отделился как вид живой материи от всех прочих видов, родов и семейств – в самом широком смысле, далеко выходящем за рамки принятых таксономий. Я стал – позаимствуем расхожий термин – человеком!

Нет, не ангелы помогли мне, не святые духи подставили мне плечо. Не какой-нибудь из всевышних, придуманных к тому времени, коснулся меня перстом. Нет, мое сознание пробудили, вызвали к жизни очень даже реальные поля-частицы. Я не знаю деталей, но мой советник утверждает, что поток консионов, пронизывающий пространство, вступил во взаимодействие с моим мозгом – и срезонировал, попал в ловушку. Я как личность вписался в структуру мироздания!»

Я увлечен, мне кажется, я излагаю важные вещи. Важные для нас обоих – и не только в глобальном, мета-вселенском смысле. Есть куда более частный смысл: этим утром наконец прояснилось, почему мы с Эльзой соседствуем в одной квартире и чего от нас в связи с этим ждут.

Мы – локальная группа, так сказать, команда, связанная общей целью. Мне сегодня сообщил об этом Нестор – с недовольным выражением лица. Он долго молчал, поджав губы, потом выговорил наконец: «Ну что, давайте приступать к главному? Пока вы тут прохлаждаетесь, как в санатории. Все больше спите…»

Это было несправедливо, мои сновидения занимали ровно столько, сколько было отведено Инструкцией. Бодрствуя же, я пытался работать, мучился без особого прогресса – и, отметим, без особой поддержки от наставника-советника-терапевта. Тем не менее мне казалось, что мы нашли общий язык, притерлись друг к другу – все последние дни Нестор был весьма любезен. Но сегодня его словно подменили.

Впрочем, спорить с ним бесполезно. «Хорошо, к главному, – пожимаю я плечами. – Я считал главным теорию консионов, но если вы теперь полагаете иначе…»

Нестор усмехается: «И что же вы можете сказать мне про теорию консионов?»

«Немногое, – признаю я. – Лишь то, что слышал от вас: отпечатки сознаний, какие-то вихри, образы памяти на метабране – и то, что я сам будто бы предсказал все это…»

Нестор прерывает меня нетерпеливым жестом. «Сказки для детей, – говорит он. – Кого они могут убедить? Мифы и легенды – кто вам поверит, и кто поверит в вас, может быть я? Не надейтесь, я не легковерен. Мне нужна теория, строгая теория – тогда я буду считать, что вы достигли одной из целей. Тогда я поставлю галочку в бумажке, что вечно у меня перед носом – в моем списке дел, в менеджере задач».