– Гризайль, ты что… – успел крикнуть ей вслед кавалер.

– Надоело, – произнёс я, не желая видеть, что будет дальше.

Резко и нестерпимо захотелось бежать. Бежать куда угодно, как можно дальше, обратно, к северной окраине леса. Я мчался со свистом в ушах, с брызгами от ночной росы на траве, через темноту и туман, по пустынным холмам. Звёзды дрейфовали так близко и вместе со спутником под названием Мэя, которая была местной луной, светили не хуже любого солнца, всё вокруг было видно. Я остановился только у опушки. Маленькие мерцающие жучки летали вокруг кустарника с какими-то ночными жемчужными цветами, ветви деревьев мирно скрипели, словно те лениво разминали затёкшие конечности. Всё вокруг навевало некую художественную атмосферу с оттенком мистики. С одной стороны было приятно смотреть и чувствовать окружающую природу, когда я зашагал по извилистой тропинке внутрь леса. Но с другой, меня до сих пор не покинуло цепкое ощущение нереальности повсюду, и быстро переросло в раскалённый кусок угля, прижатый к сердцу.

«Всё ведь не по-настоящему, как бы ни выглядело. Знаю. Это смесь из цветовых формул и пиксельной раскраски вперемешку с векторной графикой. Любой самоучка, интересующийся творчеством на компьютере, может нарисовать подобное, и даже создать анимацию. Я видел таких людей, результаты их работы в глобальной сети», – я остановил свой взгляд на плывущем вниз по воздуху листике, он был красивым и простым, пахнул лесной свежестью. Листик упал на нос, я почувствовал его лёгкое прохладное прикосновение, подул и пустил дальше. Новые мысли дополнили картину происходящего, даже хвост и уши машинально встали торчком.

«А если это не их мир – иллюзия, а наш? Если планета Земля только плод чьей-то богатой фантазии, неведомый грандиозный проект с миллионами цветов, миллиардами персонажей, и бесконечно гигантским спектром всевозможных сюжетов, от мелких действий до глобальных событий. А этот мультипликационный мирок – чем он хуже нашего? Вдруг это он настоящий, и зелёная туча вырвала меня из непробудного сна, перенеся сюда? Нельзя недооценивать то, что выходит за рамки каких-то представлений о правде и реальности или просто комфортного существования. Мне знакома подобная философия. Кошка, шагающая по этому лесу, которая посмотрит на тот жемчужный цветочек у кустарника, скажет себе, что это самое прекрасное, что она когда-либо видела. А для меня это набор формул и цветовых оттенков, потому что я так привык, потому что не знаю и не могу себе представить, как может быть иначе, это не укладывается в мои рамки и нормы. И всё вышесказанное будет геометрически противоположно, если кошка отсюда попадёт к людям».

Я медленно шагал по тропинке, навострив уши; в мультфильме этот лес иногда называли беспокойным, но я рассчитывал, что никто не станет выбираться просто так на его окраину из чащи, даже в темноте. Земля была прохладной, но мех не давал ногам замёрзнуть. А поток мыслей всё шёл и шёл. Он довёл уже до того, чему я сам невольно удивился. «Может весь этот мир – фантазия или сон отдельно взятого человека, моя фантазия, всё то, что отложилось в моей памяти из мультфильма и превратилось в эту цветастую страну. Или… я вообще угодил в фантазии отдельно взятого человека, скажем… Жермена Мауса, – что-то внутри защекотало, и я глупо засмеялся. – Я загремел в фантазию Мауса. Конечно, – на воздух опять вылетела порция смеха. – Эй, Маус, привет, как там поживают твои дети? Никак? А твой Муж? Да уж. Передавай привет команде мультипликаторов, похвали за розовую краску, проступающую сквозь шерсть, пусть и мультяшную». Смех неудержимо рвался наружу, он был совсем не беззаботным или весёлым. Это был дрожащий нервный звук, напряжённый и напрягающий всё внутри и вокруг.