В начале сезона, в санатории, не то что подростков, а вообще мало отдыхающих.

Юля раздраженно подошла к большому окну, внизу располагались корт и злополучный бассейн. Рядом, тоже у окна, стояла ветвистая пальма в кадке, такая же одинокая среди белого мрамора стен, как девушка у окна.

От невеселых мыслей Юлю отвлекли звуки, странно контрастировавшие с чинной тишиной Подмосковья. Возле лестницы стояли два пацана, лет 14-ти. Они громко разговаривали. Поняли, что девочка их заметила. Один, худой и белобрысый, косясь исподтишка на Юлю, демонстративно встал на перила и смеясь, балансировал.

Думает удивить, что ли, идиот. Она равнодушно отвернулась и пошла к себе в номер. Белобрысый парень проводил ее взглядом, выражение его серых глаз стало холодным и жестким. Затем, он глянул вниз. Внизу была только белая пустота, далеко виднеющегося первого этажа.

Осень, 1990 год. Кольский п-ов.

Сильно обведенный черным, глаз, внимательно следил в дверной глазок, как в подъезде по лестнице, вразвалку спускается парень, лет 14-ти. Гордо вскинув голову, он с вызовом смотрел на закрытую дверь, за которой, только что, поспешно спрятался зеленый глаз.

«Да! Как противно и глупо – „спрятался“. Ну почему было не остановиться, не встретиться с ним глазами, гордо и с вызовом поглядеть на него? Или, хотя бы просто кивнуть, и спокойно отвернувшись, открывать входную дверь!» – неприятно корил себя глаз.

«Ну что, он опять здесь „случайно“? Почему этот парень всегда оказывается там, где я. Уже добрался до моего подъезда. Да ну, брось, может он к другу сюда заходил, городок – то маленький».

……………………………

Из летнего отпуска, в свой городок, Юля вернулась с родителями перед самой школой. Ей впервые хотелось в школу, все стало как-то по новому, интересней. Вроде, все всех знают, но за лето повзрослели, неуловимо изменились, стали по особому нравиться друг другу. Ходили на дискотеки, кто-то уже целовался.

Юля с интересом ждала школьных будней, ей не терпелось увидеть Леху из параллельного класса, он ей нравился весь прошлый год, она ему тоже. Теперь, она, была уверена, что между ними что-то будет. Дурнушкой или забитой она никогда не была, мальчикам нравилась.

А потом, весь прошлый год, они с подружками травили Ксюшку, моль очкастую. Интересно, она изменилась?

Каникулы этим летом были неудачными. Сначала этот скучный санаторий, потом родители уехали на море, а Юлю отослали в деревню к бабушке. Юля очень любила свою бабушку, но в деревне оказалось тоже неожиданно скучно, хотя раньше, Юля рвалась быстрей к бабушке, чтобы и с удовольствием носиться по крышам с братом и компанией. Просто Юля выросла. В итоге, она стала посещать все индийские фильмы, которые крутили в местном ДК. В кино, хотя бы, можно надеть новые импортные белые босоножки на каблуках, и поржать над деревенскими тетками, которые с полотенцами на головах, и с красными распаренными лицами, лили слезы над судьбами страдающих индийцев. В детстве, Юлька думала, что тетки специально ходят в ДК поплакать, и для этого берут специальные полотенца, чтоб вытираться… ну и на тюрбаны индийцев похоже. Но это оказалось не так: просто эти тетки – вечером шли с бани, а домой не успевали зайти, поэтому, в чем были – в том и приходили в кино.

Наступила очередная пятница, время индийского кино в ДК. Юля одела белые босоножки, и проигнорировав бабкину просьбу «немедленно сесть перебирать ягоду» (дед опять привез опять 5 тонн земляники из леса), пошла в кино, четко впечатывая в пыль, каблуки новых босоножек, под осуждающее молчание перебирающих ягоду (тетки, бабули, бабы Любы и соседки).