И вот – пришли перемены. Сначала, это было здорово, особенно, когда перемены, а тебе 13. Дома появилось кабельное ТВ, там круглые сутки крутили MTV с западными клипами – для советских детей – это было чудом, примерно таким же, как для нынешних детей – айфон. Стали доступны для просмотра американские и китайские боевики, ну там – Брюс Ли, Сильвестр по талонам….ммм. Эротика.

Все это, нагрянуло вызывающе, но не скучно. Мы слушали Цоя, а когда он погиб, девчонки собрались дома у Надьки, выключили свет в комнате, врубили песню на ГДРовской «BASF» «а тем, кто ложится спать…», одели белые чистые носки, и медленно танцевали, закрыв глаза. Ну, я, конечно, в этой комедии не участвовала.

Лично – мы не знали этого парня – Цоя, не знали, что он окажется «знаком эпохи». Нас ужасало не то, что наши сверстники стали открыто пить и колоться, а то, что Цой – умер. Мы писали на стенах искреннее «Витя – ты жив!» Или «Цой – ковбой, человек мостовой».

Главное, что постепенно, стало можно выходить в мини юбке, больше похожей на пояс, и взрослые уже ничего не говорили тебе про стыд и пионерию, а только неодобрительно качали головой вслед.

Если бы они видели себя со стороны. Паноптикум. Те, кто всегда откладывают «про запас», не покупают, а «достают» все в магазинах, моют пакеты от молока и сушат их, жирные, над плитой или в сушке для посуды.

Откладывают старые вещи «на будущее», а потом из этого барахла – вытягивают свое будущее. Или роются на балконе, среди рухляди, до конца так и не решив, что же из этого станет их «будущим». Из рухляди – невозможно построить хорошего будущего.

Вообще, все нужно делать вовремя, а не в прошлом или в будущем.

Маленькие квартирки, маленькие дачи 6 соток, маленькие люди.

Застолья тех лет.

Все праздники отмечали одинаково: гости и хозяева – ели и пили так, как будто это в последний раз. Гости – всегда одни и те же. Много было среди гостей – «компанейских», они обычно подваливали, сипло дыша винным перегаром, когда тебе 5, и ты играешь под столом, чтобы поинтересоваться «как дела». Но они, почему то, из раза в раз, не могли запомнить даже самого простого – твоего имени.

Были и «заводчане», те кто работали на заводах. У них так вообще – праздник каждый день. Ели на газете, нескончаемой чередой – неслись собутыльники, ссоры с женой, уход в ночь, обзвон женой моргов-больниц, примирения, выяснения «кто виноват», побои, жалость, возможно даже болезнь. И так по кругу, день сурка.

На полках, в коллекции паноптикума, присутствовали люди с психологией бедных. Яркие примеры бережливости от основоположников СССР. Они протирали мебель и все бытовые приборы раз в два дня, ведь эти вещи должны были прослужить как минимум лет 40. Тщательно протирались холодильник, стиральная машина «Сибирь» – совковое инженерное ноу хау. На «Сибири» было легче умереть, чем постирать. Помнится, мама обеими руками держала эту машину веса 150 кг, когда центрифуга отжимала белье, потому что, иначе, машина прыгала по всей квартире и могла повредить протертую чистую мебель. От грохота центрифуги – «стенка» в комнате, звенела и дребезжала стеклом.

Самой загадочной частью жизни людей СССР – было «консервирование» (читать шепотом). Что в голове у этих людей? «Вот я протираю холодильник, с треснувшим пластиком на дверце (он еще послужит!), его еще можно размораживать и размораживать! По полдня. Я его еще буду размораживать, когда мне стукнет 80…. мой конец не так близко».

Я не могу есть огурцы, боюсь консервированных банок. Есть ощущение, что в них законсервировано время, души, стремления, полет.