Он тихо пересидел занятие и был несказанно рад, когда на следующем уроке начали совершенно новый раздел. Тут он сразу почувствовал себя, как рыба в воде, и был опять самым-самым. А та непонятая тема так и осталась белым, а, вернее, темным пятнышком в его знаниях. Ярослав бы и забыл об этом постыдном случае, но вот вдруг обнаружил теорему из того самого пропущенного материала в экзаменационном билете №19.

Пытался разобраться сам по учебнику – и не понял! Бывает же так! Не давалась ему эта теорема, и все тут! Как заколдованная! Тогда он решил смириться и спросить на консультации перед экзаменом. В конце концов, для того они и проводятся, чтобы спрашивать о том, что непонятно. Но вот – пропустил эту самую консультацию. Из-за какой-то сумасшедшей старухи. Блин! Попробуй тут засни!

– Ярик, просыпайся! На экзамен опоздаешь! – мамин голос, звучавший из кухни, вытащил Ярослава на яркий свет из глубокого колодца сна.

– Да-да, мама, уже встаю, – отозвался он, чувствуя себя поплавком, то всплывающим над пучиной дремы, то снова ныряющим в ее блаженные теплые воды.

– Вставай! – настойчиво повторила мама, – Завтрак стынет!

Сделав над собой волевое усилие, Ярослав рывком поднялся и пошел умываться. В день первого экзамена у него было какое-то нехорошее предчувствие.

Через несколько лет, когда Ярослав будет уже студентом истфака МГУ, на вечеринке в общежитии один из гостей, студент физфака Серега, расскажет про тахионы.

– Есть такая гипотетическая частица, – проговорит он, хотя слово «гипотетическая» дастся ему с трудом. Ребята к тому моменту уже не по разу выпьют за здоровье именинника. – И вот она летит быстрее скорости света! – Это же невозможно! – возразит гуманитарий Ярослав, помнивший из школьного курса физики, что скорость света – самая большая во вселенной, и ничто не может двигаться быстрее.

– Вот сразу видно, что ты историк! – припечатает Серега. – Вы, историки, смотрите только в одну сторону: назад. Кто кому чего сказал, написал, кто на кого напал – это вы знаете хорошо. Но только в прошлом! А что будет даже завтра – ничего же не можете сказать!

– Никто не может! – попытается возразить Ярослав, удивленный таким обвинением.

– А вот тахионы – могут! – убежденно парирует Серега. – Потому что они летят против хода времени!

– В смысле?

– Они движутся из будущего в прошлое! – нетрезвый физик назидательно поднимет палец, заостряя внимание на излагаемых фактах. – Да, ты прав: ни одна частица не может двигаться быстрее скорости света в вакууме! Потому что если такое подставить в уравнения теории относительности, то они не сходятся! Белиберда получается! Но если поменять ход времени, все складывается!

Ярослав не будет знать, что сказать. Как гуманитарию, ему останется только поверить на слово башковитому Сереге, тем более что тот – ленинский стипендиат. Эта стипендия скоро уйдет в прошлое вместе с Советским Союзом, но как раз незадолго до этой вечеринки ее повысят до 210 рублей! Приличные деньги! А главное – престиж!

– Мальчики, – со снисходительной улыбкой скажет одна из девушек. – Ну, хорошо. Даже если такие частицы существуют. Даже если они летят из будущего в прошлое. Нам-то как они могут это будущее показать? Ну, летят и летят, что с этого?

– А как мы видим настоящее? – обернулся к ней Серега. – Частицы света, фотоны, тоже летят и летят. Но наши глаза их ловят, мозг эти сигналы обрабатывает, и у нас в голове складывается картина настоящего! Всего, что мы видим вокруг!

– Ой, правда, даже как-то не думала с этой стороны… – смутится девушка.

– Древние греки считали, что у нас из глаз растут тонкие невидимые щупальца, которыми мы всё трогаем, и таким образом видим, – рассмеется Ярослав. – Непонятно только было: почему, стоит солнцу зайти за горизонт, и наши щупальца куда-то деваются, а при зажженном факеле опять высовываются.