— Мебель вся ломатая-переломатая. Скоро друг у дружки на плечах сидеть станем.

— С бумагой, чернилами, перьями — сплошные перебои. За свои покупать приходится, только мало своих — не платят почти. Реактивы для фотолаборатории заканчиваются. До сих пор нет нормального эксперта — за толковым специалистом приходится обращаться в губернию, — продолжил перечислять парень в очках.

— Что значит нет эксперта? — насупился я. — Кто, к примеру, занимается дактилоскопией?

— Да кто в школе милиции был, тот и занимается. А там только вершки преподавали, корешкам долго учиться нужно.

— Кальсонов бы нам, хотя с дюжину пар на всё отделение. Без них мочи нет на ночное дежурство выходить. Как собака на посту мёрзнешь.

— И обувка долго жить приказала. Ни сапог тебе, ни башмаков…

— А шинели? Без них перемёрзнем все как цуцики.

Я понял, что ещё немного и разговор превратится в форменный базар. Понятно, что у людей полно проблем, что накипело и очень хочется выговориться. Но, как известно, одними разговорами делу не поможешь.

— Так, спокойно! — попросил я. — Кто завхоз?

— Я, — поднялся крупный мужчина с рябым лицом.

— Ваша фамилия.

— Житков.

— Товарищ Житков, прошу оперативно составить списки недостающего и предоставить мне через два часа. Управитесь?

— Управлюсь.

— Отлично. Я просмотрю их и подумаю, что и как можно решить. Кроме материального снабжения, ко мне есть ещё вопросы?

Подождав для приличия секунд двадцать, я подвёл краткий итог:

— Значит, вопросов больше нет. По местам расходимся, товарищи.

Я догадывался, что всё запущено, но не ожидал, что настолько.

Только вошёл в кабинет, как сразу затрезвонил телефон.

— Быстров у аппарата.

— С вами говорит начальник городского управления административных органов Камагин.

— Рад вас слышать, товарищ Камагин.

— А вот я не очень. Мне уже сообщили, что у вас форменное ЧП: вы застрелили сотрудника уголовного розыска и потребовали увольнения начальника подотдела товарища Филатова.

— У вас верная информация.

— Ещё бы — грош мне цена, если бы такие новости не приходили ко мне первому. В общем так, Быстров, товарищ Смушко говорил о тебе только хорошее, но я что-то засомневался в его рекомендациях. Хочу взглянуть на тебя и понять, что ты за фрукт такой.

— Так и я не против показаться вам на глаза. У меня тоже кое-какие вопросы появились.

— Ничего себе! Вопросы у него, понимаешь, появились… Ладно, ответим на твои вопросы. Жду тебя в два часа дня в исполкоме. Знаешь, где это?

— Узнаю.

— Молодец. Сказал бы иначе — выгнал бы тебя к такой-то бабушке! Кроме меня будет ещё товарищ Малышев из горкома. Тоже просто мечтает с тобой познакомиться.

— Договорились. К двум часам буду.

— Всё, ждём.

Трубку на том конце повесили.

Ну вот, мне назначили рандеву на самом высоком городском уровне представители сразу двух ветвей власти: исполнительной и партийной. Пойду, так сказать, на смотрины.

Завхоз Житков не подвёл, принёс списки требуемого даже раньше, чем я приказывал.

— Перечень полный? — спросил я.

— Да вроде ничего не забыл, — почесал затылок Житков.

— Хочешь чего-то получить по максимуму, требуй невозможного, — слегка перефразировал я крылатую фразу и внёс в списки несколько дополнений.

Чувствовал себя как режиссёр Гайдай, который заявил на худсовете, что не позволит вырезать из своей «Бриллиантовой руки» сцену атомного взрыва.

Автобус мне точно не дадут (да и где его, собственно, взять в маленьком уездном городе?), но хоть материальное положение сотрудников улучшу.

Без пяти два был как штык перед дверями в кабинет начальника управления административных органов. В телефонном разговоре он назвал меня фруктом… Что же, погладим тогда, что ты за птица такая, товарищ Камагин.