Окно в спальню закрылось. Кэрол взглянула сквозь стекло. Улица превратилась в обитель разбушевавшихся осенних листьев, митингующих против припаркованных автомобилей и дорожных указателей. Ветер поднимал груду опавших листьев, мокрых от дождя, и безжалостно бросал на сонных прохожих, спешивших спозаранку на работу. За окном царил холодный сумрак. Хант томило гнетущее чувство, что она, как один из этих листьев, едва держащихся на суку при сильном ветре и её вот-вот понесёт на холодный и мокрый асфальт. Этот листочек ослаб, изрядно пожелтел. Он был истерзан насекомыми. А холодный ветер норовил покончить с ним раз и навсегда, стерев его с кроны дерева. Этому листочку не рад ни ветер, ни сильные морозы, что безжалостно атакуют по ночам, ни само дерево, отвергшее собственное чадо. Все отвернулись от него, все воспротивились ему, все стремятся избавиться от него. «Я с детства знала, каково это быть изгоем».

Кэролайн Хант была удочерена в возрасте шести лет молодой парой из Вермонта. Будучи отвергнутой собственными родителями при рождении, маленькая Кэрри своим младенческим разумом и наивным несформировавшимся характером отказывалась верить и признавать собственную ненужность. Её грели сладкие представления о счастливой жизни в кругу семьи. В тот момент маленькой Кэрол её будущее представлялось красочным и многообещающим. Но, пожив у новых родителей пару-тройку недель, её детский ум стал смекать, что её представления её охмурили. Кэролайн не баловали вниманием и не грели любовью и трепетом. Союз её родителей терпел фиаско. Отчим безмерно налегал на горячительные напитки, а мачеха сутками не появлялась дома. Обязанности по домашнему хозяйству были возложены на плечи маленькой Кэрри. Это стало отправной точкой в формировании характера личности Кэролайн.

Денег в семье почти никогда не было. Сверстники Кэрри всё время дразнили её из-за её бедноты. У неё так и не появились подруги в школе, а парни стеснялись заводить с ней общение, боясь быть засмеянными одноклассниками. И вновь Кэрол Хант подступил ком к горлу от переполнивших её чувств обиды. «Я изгой».

Когда ей исполнилось восемнадцать, она устроилась на работу охранником на склад при торговом центре. Хотя кандидатура Хант и не была совсем подходящей для этой вакансии, она получила эту работу. Нанимателю приглянулась симпатичная мордашка юной Кэрри, да и делать на этой должности особо было нечего, как говорил администратор. Обход здания и визуальное наблюдение. Кэрол несказанно нуждалась в любой работе и без промедления согласилась стать ночным сторожем. Каждый вечер, закончив дела по дому, она садилась на автобус, который ехал к большому супермаркету, стоявшему у автострады. Обойдя основное здание, она заходила в соседнее сооружение, где должна была проводить всю ночь. Помимо неё там работала пышнотелая миссис Шейн и взрослый бородатый мужчина мистер Кауфман.

Случаев проникновения на склад и, тем более, разбойных грабежей не было. И потому работа несла формальный характер. У будущей писательницы появилась работа, где у неё была уйма времени для прочтения книг, которые она не смогла бы прочесть, будучи дома. С головой увлекшись романами, Кэрол тогда впервые стала мечтать, что однажды она и сама попробует написать что-то подобное.

Материальные нужды были на грани отчаяния. Денег катастрофически не хватало. Семья жила на социальное пособие. Заработанные ею деньги отбирались отчимом и спускались, как правило, на выпивку. Громких семейных сцен не становилось меньше. Однажды мачеха объявила о своём уходе от отчима Кэрол. Это, безусловно, стало ещё одним поводом для беспробудной пьянки для мистера Хант. Осознание собственной ненужности всё больше и больше укоренялось в сознании молодой Кэрри.