Не от хорошей жизни Амдэ засомневался в собственной адекватности, в адекватности всего мира. Почему именно он? Для чего весь этот спектакль? Темные стены тоннелей давили на него пугающей пустотой, звон в ушах не давал успокоиться, и, наконец, шествовал в этой банде ментальных проказников страх тотальных галлюцинаций.

– Жутко тут. – Пмэф подлил масла в огонь.

– Тсс, – выставил руку Амдэ. – Кажется, за ближайшим поворотом.

Они прошли двадцать метров до разветвления тоннеля и услышали отчетливый шум работающего конвейера слева.

– Значит, нам направо, – трусливо проговорил скаут.

– Сначала посмотрим, с чем имеем дело.

Они повернули налево и медленно дошли до пролома в стене. Даже неуклюжий скаут в эти нервные минуты не сделал ни одного громкого шага, не оступился на тонкой ленточке рельс. Путники выключили фонари и увидели тусклый свет фабрики, проступающий через дыру в стене. В метре от себя – такова была толщина кладки, разделяющей шахту и фабрику – они увидели машинный зал со всякими станками и манипуляторами. По бегущей змеей ленте конвейера проплывали элементы брони для армейских испытательных манекенов. В конце сборочной линии клешни робота надевали изделия на пластиковых болванчиков.

– Раньше так тестировали новые виды брони, – прошептал следопыт. – Различные модификации бронепластин напяливали на манекены и отправляли на испытательный полигон, где их расстреливали из разных видов оружия.

– Теперь отсюда ничего не вывозится, – шепнул Пмэф. – Смотри, как завален выход.

В дальнем конце машинного зала виднелась еще одна шахта, заваленная кучей бронированных болванчиков.

– Поезда их больше не забирают, – констатировал скаут.

– Вижу движение, – сказал следопыт и резко потянул его вниз.

Оба присели, и из дыры в стене остались торчать лишь верхушки их голов с белыми пятнами глаз. Они привыкли к тусклому свету и тут же уловили какое-то шевеление. Оказалось, что все фабрика заполнена голыми землекопами. Малые и большие тушки млекопитающих сливались с таким же, как и они, коричневым оборудованием и только мелкое копошение помогло разглядеть этих обитателей подземелья. Вот откуда в тоннеле взялась испугавшая путников стая.

– Тут целая колония! – Амдэ все еще пытался говорить тише. – От мала до велика. Ты только взгляни!

Некоторые голые землекопы вымахали до размеров человека. Они ползали по всей фабрике, обнюхивали станки и иногда застревали на транспортере между пластмассовых манекенов. Тогда робот-манипулятор захватывал грызунов и надевал на них бронированные пластины с конвейера, облачал животных в доспехи. Он хватал только крупных землекопов, похожих габаритами на человеческий манекен, а мелких просеивал – те просто ползали рядом.

Живя в Пустоши, перестаешь удивляться любым феноменам и явлениям, принимаешь все как есть.

– Голые землекопы размером с человека да еще и в броне, – присвистнул скаут.

– Теперь они уже не голые. Уходим отсюда, – огляделся Амдэ, но привыкшие к свету фабрики глаза ничего в тоннеле не видели. – Мутировавшие землекопы могут быть агрессивными.

Скаут с ним согласился и начал отходить от пролома в стене. Хуже всего было включить в этом месте фонарик и на своей шкуре проверить, агрессивны ли это создания, поэтому отходили наощупь, по памяти. Разумеется, Пмэф споткнулся о рельс и с громким плеском нырнул в лужу у шпал. Амдэ оставалось лишь мысленно выругаться.

Мелкие голые землекопы не обладали достаточным слухом, чтобы услышать шум и отвлечься от своего естественного уклада жизни, чего нельзя было сказать об их старших собратьях. Огромные неголые землекопы услышали плеск и двинулись к источнику шума.