Несмотря на абсурдность произошедшего, всё это лишь увеличивало количество вопросов и частоту ударов взволнованного сердца нашего путешественника. «Тот лес за ракитником, по которому я шёл, был гораздо моложе этого, – размышлял Григорий и тут же сам с собою не соглашался: – Да о чём я говорю, он был не просто моложе, он был абсолютно другой».

Но думать об этом было некогда, нужно было найти подходящее бревно. С трудом взобравшись на лежавший неподалёку большой камень, Григорий, оглядевшись, нашёл нужное. Взяв длинный и достаточно прочный тонкий стволик, он вернулся и просунул его под валежник. Максимально аккуратно, чтобы не нанести девушке дополнительных травм, Григорий слегка раздвинул ветви и затем осторожно высвободил её ноги. Та, едва слышно простонав, тут же потеряла сознание.

Григорий бросился к девушке, но тут его будто прошиб холодный пот. Это чувство опасности было знакомо ему ещё с детства, далёкого беззаботного детства, которое он помнил очень смутно, нечёткими обрывочными фрагментами.

Он помнил голоса матери и отца, ласковые руки сестрёнок, которые были чуть старше его, их нежные прикосновения, но, как ни силился, не мог вспомнить ни одного лица, будто белая пелена нарочно скрывала их от него. Однажды, когда он был ещё совсем маленьким, года четыре, не больше, он вместе с ровесниками играл возле дома. Вдруг из леса прямо на лужайку выбежал большой волк-одиночка и остановился посреди игравших детей. Ребятишки тут же с криками побежали по домам, а Гриша в полном оцепенении от страха остался на месте. Дикий зверь тяжело и громко дышал прямо у него за спиной. Малышу казалось, что он даже слышал его сердцебиение. Тело Григория покрылась холодным потом, а тонкая холщовая рубашонка на нем, тут же намокнув, прилипла к спине.

Волк постоял с минуту, так и не решив, что ему делать дальше, резко сорвался с места и убежал прочь, скрывшись в густом лесу. Мальчик ещё долго не мог прийти в себя и даже на какое-то время потерял дар речи, но потом всё утряслось, и те страшные мгновения почти забылись в глубинах памяти.

Григорий снова почувствовал смертельную опасность за спиной. Едва дыша, он очень медленно развернулся и увидел то, чего больше всего опасался. Огромный, просто невероятных размеров, волк во всей красе стоял на том самом камне, куда недавно взбирался Григорий. Глаза его сверкали пламенем, и это был очень нехороший знак. Хищник издавал звуки, больше похожие на рык мощного вездехода.

Пока грибник думал, как поступить, зверь, спрыгнув с камня, пошёл на него и был уже совсем близко, буквально в одном прыжке. Медлить было нельзя, но тело Григория будто оцепенело. Рядом лежала беспомощная девушка и брёвнышко, которым он только что освободил её ноги.

«Нужно что-то делать, – непрерывно билась только одна мысль в его голове. – Ещё секунда, и будет поздно».

Светлая шерсть волка была вся взъерошена, будто он вылез из воды и только что отряхнулся. Огромные лапы с лёгкостью сдвигали на своём пути большие камни, а зубы, которые то и дело скалил зверь, походили на клыки саблезубого тигра. Жёлтые глазницы наполнились кровью и излучали дикую ярость. В целом он походил больше на демона из преисподней, чем на волка.

Ситуация была практически безнадёжной. Однако только Григорий подумал об этом, как в ту же секунду с быстротой молнии схватил то самое брёвнышко и со всего размаху ударил своего противника по оскаленной морде. Он сам не успел понять, как это произошло.

– Ого! – проговорил Григорий, удивлённый своей реакцией.

Зверь, издав чудовищный вой, отскочил метра на три. Григорий не успел опомниться, как тот с диким рыком вновь бросился на него. Времени на повторный замах уже не было, и он подставил бревно прямо в открытую пасть хищника. Как только тот крепко вцепился в бревно, Григорий с силой оттолкнулся от земли и в прыжке развернулся, опрокинув волка на спину. Продолжая удерживать своё орудие, он прижал огромную голову зверя к земле. Этот неожиданный кульбит в воздухе ещё больше удивил Григория. Никогда, даже в молодые годы, он не проделывал ничего подобного.