Амбро слышал об этом поселении зеленокожих. Не так давно народ этеков пришел на земли Мезии откуда-то издалека. Они были кочевниками, жившими на спинах своих огромных мохнатых быков-бизолло. Наместник Мезии Лукан Кальперна счёл это переселение вторжением, и тогда VII vigla Mesicaa на берегу восточной реки Ярки дала орде зеленокожих бой. Цены на рабов тогда упали втрое, а немногим оставшимся свободными этекам было разрешено поселиться в отдаленных от цивилизации лесных гетто. Наместник, к слову, за эту битву получил прозвище Скипо – Скорпион. Пять лет назад это было, кажется.

С тех пор и начали встречаться повсеместно в провинции оливковокожие этеки со странными глазами и голыми от волос висками. Чаще всего – как рабы в латифундиях богатых наездников, иногда – как вольноотпущенники или беглые, изгои, бандиты.

– Понимаю, – сказал Амбро. – Но что ты будешь делать? Куда направишься? Если за тебя заплатили, то покупатель будет искать свою пропажу. На тебя объявят охоту, а если поймают – накажут.

– Я не знаю, – Анзу загрустила и опустила голову, по острой скуле скатилась слезинка. – Я, когда выросла, нигде ни разу не была, кроме гетто. Только когда была маленькой, мы кочевали где-то в другом месте, но я этого почти не помню. Не знаю, куда мне идти и что делать. Но обратно ни за что не вернусь.

Помолчали. Снаружи пещеры шумел ливень. Потрескивал огонь.

– Я хотела, чтобы меня взял замуж воин из моего народа, чтобы мы завели своих бизолло и уехали с ними куда-нибудь далеко, где нет леса и белых людей, где можно пасти стадо и вырастить огромного быка. На его спине мы бы построили свой дом, я бы рожала мужу детей и ждала, пока он вернётся со степной охоты. А теперь ничего этого не будет. Никогда!

Тут она скрыла лицо руками и тихо заплакала. Амбро пересел к ней вплотную, обнял, прижал к себе и молча смотрел на огонь.

Мальчики после аковиты чуток расслабились и согрелись, а потому начали шуметь и провоцировать пейзан. Пейзане, что не удивительно, на оскорбления не поддавались и в драку не лезли, однако и таверну покинуть не могли – снаружи все также лило, как из ведра. Лета закончила обгладывать куриное бедрышко и наконец-то смирилась, что с выполнением задания придется подождать до завтра. Водку она не пила, но вино здесь подавали неплохое.

– Корчмарь! – рявкнула она, расшнуровывая курточку с красно-черным гербом на плече.

Хозяин заведения быстро оказался рядом.

– Эти двое, – она слегка кивнула на мужчин в плащах в дальнем углу. – Что здесь делают?

– Приехали из Мезии, госпожа, – зашептал хозяин, не смея отказать в сведениях. – Бывал тут один старик из Апуло несколько дней назад, велел передать письмо в столицу. Сказал, что скоро должны приехать братья святого Марко, велел оказать им самый лучший прием. И денег оставил прилично, – мужичок замялся, явно не решаясь спросить, собираются ли вообще ковенантеры платить за постой. Лета развеяла его сомнения, бросив на стол мешочек с серебром. – Благодарю, милостивая госпожа! Благодарю!

– Здесь за нашу еду и за наши постели. И за твою понятливость. Этот старик из Апуло говорил ещё что-нибудь? Ну, вспоминай!

– Да-да, конечно, госпожа… Он был встревожен. Очень торопился… И он тоже носил кольцо братства, госпожа. При нем был длинный меч наездника, прямо как ваш. Он сказал… Сказал, что скоро приедет ещё раз, и хорошо бы, чтобы эти двое его тут уже ждали.

– Это все?

– Да, милостивая госпожа. Он не сообщал подробностей. Потом спешно уехал.

– Понятно. Можешь идти и подготовить для нас комнаты.

Братья святого Марко о чём-то шептались друг с другом, поглядывая на Лету и ее спутников. Она видела, что они подтянули свои мечи поближе к себе, и как бы невзначай незаметно проверила, легко ли ее Лебедь выходит из ножен.