– …что завтра в храм могут вернуться те, кто не столь смел, – закончил он за нее. – То, что вы выполняете здесь эту работу, является истинным признаком вашей веры.

– Я верю, что Великая библиотека продолжит существовать, сэр, – сказала она. – И Анубис заметит мою верную службу. – Уверен, что заметит, – согласился Джесс. – Но признаюсь, я также ищу здесь другую силу. Более спокойную.

Жрица медленно подняла голову и пристально посмотрела на него:

– Кто ты?

– Джесс Брайтвелл.

– Брайтвелл. – Молодая девушка внезапно приняла совершенно иную позу. Она знала его имя. – Добро пожаловать, кузен.

– Ты работаешь на нее.

– Я работаю на своего бога, – сказала девушка. – Но я также предана своей подруге. И забочусь о ее безопасности, поэтому с твоей стороны будет разумным оставить оружие у своей коллеги.

Джесс не собирался сражаться, да и в любом случае он сейчас был не в лучшей форме для борьбы. Поэтому он вытащил свое оружие и пнул в сторону Глен, которая затем подобрала его.

– Сойдет? – поинтересовался он у жрицы.

Та кивнула.

– Она оплакивает своего отца, – сказала жрица. – Ее просили не беспокоить.

– Как бы мне ни хотелось уважать ее просьбы, мне нужно поговорить с ней. Можешь это устроить?

Жрица начала было отвечать, но голос из-за статуи Анубиса, глубоко в тени, произнес:

– Не может. Но ты можешь присоединиться ко мне в нашем общем трауре.

Анита шагнула вперед. Джесс понял, что тени скрывали не только ее; он увидел блеск еще трех пар глаз за ее спиной. Анита была одета в красное плиссированное платье, такое же традиционное, как и у самой жрицы, глаза у нее были подведены карандашом, а на обеих руках виднелись траурные надписи, сделанные хной, так что выглядела Анита так, словно вышла прямиком из времен фараонов. Она казалась старше, и дело было не только в макияже и одежде. Казалось, она постарела на несколько лет. Ее медная кожа будто приобрела более насыщенный оттенок, а волосы черным шелком струились по плечам.

Она была красива. Это сильно поразило Джесса, и он пожалел, что заметил разницу.

– Анита, – сказал он.

Нелепое начало беседы; она ведь и так знала свое имя, и ему не нужно было выглядеть таким чертовски удивленным. Однако он ожидал увидеть неестественно умного ребенка, а вместо этого перед ним стояла опасная молодая женщина.

Она приподняла бровь.

– Ты ожидал кого-то другого? Только не говори мне, что ты здесь из-за своего брата. Я тоже скорблю по нему, но Брендан бы рассмеялся, узнав, что кто-то из нас чересчур обеспокоен его загробной жизнью. Однажды он сказал мне, что всегда думал о тебе как о своей «шуит», своей теневой стороне. И я знаю, что ты думал о нем точно так же. Однако теперь его бессмертная душа стоит перед Осирисом и сорока двумя судьями его сердца, помочь мы ему ничем не можем.

– Я не смог помочь ему и на арене, – тихо сказал Джесс. – Так себе из меня тень.

– Джесс… – Она покачала головой. – Зачем ты пришел?

– Ты знаешь зачем.

– Архивариус и его лакей, та, которая убила Брендана. Да. Я знала, что ты будешь разнюхивать. Но с первого же взгляда вижу, что ты не форме для мести, – сказала она. – И неужели ты и впрямь думаешь, что я знаю, где этот ублюдок, и ничего не делаю?

– Я в хорошей форме, а если ты не знаешь, то можешь выяснить.

Взгляд Аниты стал холодным и отстраненным, как камни под бегущей водой. Она выглядела намного старше своих лет. – Старик отлично прячется, – сказала она. – И с ним его элитные стражники. Ничего хорошего не выйдет, если сунуть руку в змеиное логово.

– Ничего хорошего и не выйдет, если оставить ядовитую змею там, откуда она может напасть, – заметил Джесс. Он оперся о темный камень и ощутил холодок даже через толстую ткань своей униформы. Пришлось подавить дрожь. – И ты знаешь, что так и произойдет. Будет нападать мощно и часто. Мы не можем позволить ему отнять у нас что-то еще. Не можем позволить ни единожды.