– Смысл есть, – сказала Анита. – Веришь ты или нет, но никто не стремится нарушать клятву, данную в присутствии бога. – Она повернулась к Глен: – А ты?

Глен хмыкнула:

– Мне не нужна клятва, чтобы убить старого ублюдка. Это моя прямая обязанность. И если вы закончили обмениваться любезностями, давайте уже перейдем к делу, хорошо?

Джесс еще раз поднял глаза на Анубиса. Тут был некий покой, будто бы бог, не мигая, смотрел прямиком в его душу. «Вот кто ты такой? Убийца?» Это был голос брата в его голове, и на мгновение он даже перестал казаться насмешливым. Звучал обеспокоенно.

Джесс представил, как его сердце взвешивает на весах Маат, как перо балансирует на противоположной чаше весов, а боги наблюдают и судят.

«Я делаю то, что обязан сделать», – сказал себе Джесс.

Не самый лучший ответ, но придется принять его.

Анита привела их в дом Красного Ибрагима – не в то жилище, где Джесс впервые встретился с ней, а в другую, куда более скромную обитель в тихой, более провинциальной части Александрии. Здание было простеньким, если не обращать внимания на суровые замки и охрану, выставленную у каждого входа. В обычный день охранники бы затерялись в повседневной уличной суматохе, но сегодня они выделялись, похожие на беспокойных часовых, которыми и являлись. В этом квартале, как и во многих других, люди предпочли остаться дома и дождаться чего бы там ни было. Магазины были закрыты, рестораны заперты. Ни одного знакомого александрийского запаха помимо тяжелой морской соли; ни аромата свежеиспеченного хлеба, ни специй, ни горячего кофе. Город сегодня выглядел ужасающе бездыханным.

Джесс старался не отставать. Глен это замечала, а Анита, кажется, нет; Глен умышленно шагала неспешно, и Джесс одновременно был рад и огорчен. «Еще чуть вперед, – уговаривал он себя. – А потом твои чертовы легкие смогут отдохнуть».

Двойные двери дома распахнулись, когда они подошли, и Анита ускорила шаг. Все ее охранники казались внимательными и спокойными, и ее плиссированное платье кроваво-красного цвета развевалось на порывистом ветру.

Только один из охранников, стоявший у самого здания, выглядел как-то не так, и Джесс зацепился за него взглядом. Это был невысокий мужчина в кепке и поношенной одежде, однако выправка у него была как у солдата. И кепка ему явно не принадлежала, она была ему мала, а стрижка под ней походила на военную.

Солдат узнал солдата. Обученный воин без униформы? Сегодня? Недобрый знак.

– Анита! – воскликнул Джесс и указал на мужчину, который стоял в непримечательном углу в тени. Рука солдата тут же нырнула в оттопыренный карман куртки, и он вытащил стеклянный шар, наполненный зеленой жидкостью. «Греческий огонь». Мужчина теперь смотрел на Джесса и явно оценивал степень угрозы, и Джесс увидел момент, когда расчеты были завершены. Взгляд мужчины переместился за его спину, и он поднял руку, готовясь к броску.

По-настоящему защититься от «греческого огня» невозможно. Единственный способ все остановить – предотвратить бросок вовсе.

Глен бросилась к мужчине и швырнула Джессу его пистолет, даже не обернувшись. Джесс поймал оружие в воздухе, прицелился и выстрелил. Три пули нарисовали диагональ на мишени. Первая промахнулась. Вторая попала мужчине в локоть, разбрызгав кровь и осколки костей. Третья попала мужчине в живот, точно в место чуть левее печени.

Ранение в локоть оказалось смертельным, потому что мужчина уронил стеклянный шар, который упал к его ногам и взорвался, разбрызгивая «греческий огонь» по его ступням и ногам. В первое мгновение мужчина просто уставился на все это с ужасом, а потом «греческий огонь» вспыхнул мерцающими, призрачными языками пламени, которые липли к телу и разрастались, точно потусторонние зеленые лианы, стремительно обвивающие свою жертву.