Словом, эта дурнушка пользовалась особой популярностью среди мальчишек. Потискать ее считалось привилегией. Думаю, они составляли список очередников на право сидеть с Анькой на том или ином уроке. Чуть ли не после каждой перемены к ней подсаживался кто-то новый, а мы с возмущением, отчасти наигранным, и с интересом (неподдельным) воочию наблюдали за действиями этой сладкой парочки. Через минуту после начала урока очередной соискатель придвигал свой стул вплотную и начинал тереться об ее бедро. Анька при этом даже и не думала отодвигаться! Потом рука ложилась ей на колено и начинала забираться все выше и глубже по ляжке. Анька для виду лениво смахивала руку, но через мгновение шкодливые пальчики оказывались там же и проникали все дальше, после чего «счастливец» начинал по-хозяйски шуровать совсем уж в запретной зоне, отчего она, похоже, получала удовольствие.

Так продолжалось весь урок. А после перемены на «вахту» заступал следующий. Девчонки при этом выразительно переглядывались и явно злились, особенно, если место рядом с Анькой занимал тот, в кого они были в то время явно или тайно влюблены. Не раз и не два в таких случаях устраивались сцены коварному изменщику. (Справедливости ради надо сказать, что мой верный воздыхатель Славик никогда к ней не подсаживался). Понятно, что Анька пользовалась среди девчонок не самой лучшей репутацией. Некоторые даже называли ее за глаза «конченой блядью».

Сейчас-то я понимаю, что Анькино провокативное поведение было вызвано вовсе не сексуальной распущенностью или, скажем, не только ею. Да, она была дурнушка, но отнюдь не глупа. Я думаю, уже тогда она трезво оценила свои женские достоинства и пришла к горькому для себя выводу, что только неконвенциональными методами сможет урвать свое женское счастье. И пока мы, ее одноклассницы, витали в облаках, твердо рассчитывая в туманном будущем встретить неизбежного принца, Анька загодя готовилась к тому, что своего «прынца» ей придется выгрызать всеми правдами и неправдами.

Словом, с ее стороны такое поведение было результатом холодного расчета и честной оценки самой себя и своих перспектив. Прошло 10 лет. И что же? Недавно я встретила Анну Дронову, счастливую супругу крупного бизнесмена, саму успешную бизнес-вумен, мать двоих детей, разъезжающую на майбахе с личным шофером. Злые языки (язык принадлежит Эльке) поговаривают, что она наткнулась на папика и уже не выпустила его из своих цепких пальцев, заставив таки жениться. Что ж, значит, все, что она делала, было не зря. Кстати, если уж речь зашла о детях, у Эльки тоже двое очаровательных малышей. А вот я, королева Марго, в свои 27 так и не познала, как говорится, радости материнства. И сомневаюсь, что познаю.

Считается, что красивые девочки выбирают себе подруг поплоше, чтобы те оттеняли их внешность. В нашем с Элькой случае все совсем не так. Она перешла в нашу школу в начале третьего класса, когда с отцом переехала в Беляево из Лианозово, и была в полном смысле этого слова папенькина дочка. Потому что ее мать с ними не жила. Это была какая-то грустная история. Во всяком случае, с 5 или 6 лет она свою маму ни разу не видела. Хотя та была жива-здорова. Зато отец души не чаял в своей принцессе и ни в чем не мог ей отказать. Он все эти годы пытался быть для нее и папой, и мамой. Иногда внезапно срывался на дачу, где, как я теперь понимаю, встречался с женщинами. Наверняка так оно и было, но он ни разу никого не приводил в дом и не пытался Эльку познакомить с новой мамой.

В нашу школу впервые ее привел, естественно, он. Еще в школьном дворе я обратила внимание на незнакомую девочку, ни на шаг не отходившую от отца. Она не отпускала его руку, но все время находилась в движении, вернее, порхала вокруг него. То повернется боком и сделает два грациозных шажка в сторону, потом изворачивается, перехватывает его руку и совершает такие же шажки в обратном направлении. Смотреть на это было странно, но занятно. Потом выяснилось, что она ходит в балетный кружок. Когда прозвучал звонок, к ним подошла учительница, и отец сдал ей дочку с рук на руки. Учительница привела ее в наш класс. Новенькая выглядела ужасно сконфуженной и одинокой. Она шмыгнула куда-то на камчатку и села там за единственный пустовавший стол.