Ровена заставляла меня вспоминать подробности наших встреч с Дашери и предупреждала, что эти допросы могут затянуться надолго, если память моя не заработает. Мало-помалу эти допросы превращались в зануднейшие мозготрепки. На меня цепляли датчики, давали какие-то вспомогательные таблетки, и я часами несла бредятину, а когда вспоминала, что по плану должна быть чистка зубов, впадала в очередную истерику. Ровена внимательно разглядывала меня а, когда я затыкалась, говорила:

– Стоит ли так беспокоиться о зубах? Если они выпадут, мы вам заменим их на пластмассовые. Пластмассовые зубы не хуже натуральных, единственный минус – желтеют.

Она нарочно это говорила, чтобы побесить меня. Я снова плела все, что в башку лезло, вспоминала то, чего никогда не было, и за неполную декаду они успели записать с моих слов целую мыльную оперу.

Однажды Ровена привела двух незнакомок и они втроем стали объяснять мне, что приборы выявили, будто у меня в башке сидят какие-то хитрые программы, о которых я даже и знать не знаю, поэтому надо проводить углубленное обследование. После этого они просканировали мое серое вещество – часа два мучили, но к счастью у меня там ничего подозрительного не нашлось. Но на этом они не успокоились, а устроили мне самый настоящий гипноз. Пришла долговязая маскулина с огромным носом и страшными глазищами, – небось, в Лаборатории Тела ее с такой рожей нарочно для гипноза создали. Сперва она на меня пялилась часа три, а потом вдруг спрашивает: а какой сегодня по счету день декады? Я ей ответила, а она говорит: хорошо ли вы разбираетесь в нейрокодах? Я ей отвечаю: меня уже об этом спрашивали, спросите что-нибудь полегче. Тогда она покачала головой и говорит Ровене, что глубже гипнотизировать опасно, потому что гипноз отключает волю сильнее, чем эффектинг. Она еще кучу всего наболтала, но я не очень хорошо поняла, – выходило так, будто бы без волевого усилия нужная инфа то ли сотрется, то ли перемешается с инфомусором, и тогда из меня вообще нельзя будет вытащить ничего полезного. Я почувствовала себя феминоидом, которого собираются отправлять на свалку.

После этого Ровена с Флутерой при мне долго совещались. Сперва хотели перевести в другую контору. Несколько раз при мне упоминали какую-то комиссию, но потом надумали поковыряться у меня в мозгах еще одной штуковиной, у них ведь в запасе была куча всяких изуверских методов. Ровена привела важную фему – всю в белом, из продвинутых. Они часа два разглядывали что-то в мониторе, спорили между собой, но я вообще ни слова не поняла. Черепаху послали за госпожой Букерош, и, когда она пришла (а с ней еще три фемы), то та, что была вся в белом, говорит: «Что ж, Анна, поздравим друг друга. Веришь или нет, но это и есть тот самый архоз. Можно сказать, академический случай. Музейная редкость. Госпожа Клевеланд будет счастлива». Тут все зашумели и долго спорили. А потом госпожа Букерош говорит: «Мы знаем, что надо делать».

На следующий день они решили применить ко мне древнюю эзотерическую методику – психоанал. Эта штука вписывается прямиком в память. Ровена сказала, сначала мне необходимо дать согласие, то есть нужно было просто положить палец на специальный датчик. Тут уж я задумалась: раз можно выбирать, стоит ли спешить? Сперва надо поломаться, выяснить, что я буду с этого иметь. Короче, говорю я им так: знаете, что, нет у меня охоты лишний раз засорять себе мозги, они и без того замусорены.

Стала меня Ровена убеждать, а я ни в какую. Пришлось ей снова звать госпожу Букерош. Та напомнила мне, что она моя куратрица, а значит, я должна ей доверять. А потом говорит, что в моей жизни все может круто измениться в лучшую сторону, но без психоанала это вряд ли. Дело в том, что эта штука реально способна улучшить мою память и научить правильно думать. Я спросила, а разве сейчас я думаю неправильно? Она говорит, что, к сожалению, у меня есть кое-какие проблемы с логикой. Но если эти проблемы решить, я научусь думать более продуктивно. Вреда от психоанала не будет, зато эта штука можем мне в будущем сослужить хорошую службу в деле поднятия рейтинга. В общем, она меня в два счета убедила.