–“Мама… Я… Я не хочу этого брака,” – прошептала она, дрожа всем телом.

Фёдор резко встал со скамьи, его лицо исказилось от гнева.

–“Молчи, девка! Будешь делать, как мать велит!”

–“Не смей повышать голос на мою дочь!” – вспыхнула Акулина, но её голос дрожал.

Она знала, что зашла в тупик – долг перед семьёй и желание защитить дочь боролись в её душе.

–“Фёдор, я дам тебе хорошее приданое,” – продолжила она более спокойным тоном.

–“Но обещай, что будешь добр к Матрёне.”

–“Добр?” – усмехнулся Фёдор.

–“Я буду тем, кем нужно, чтобы держать её в узде.

–Но помни, Акулина – я не из тех, кто прощает ослушание.”

Матрёна сидя на скамью, закрыв лицо руками. Её плечи содрогались от беззвучных рыданий. Акулина подошла к дочери и обняла её, чувствуя, как сердце разрывается от боли и отчаяния.

“Всё будет хорошо, Матрена,” – прошептала она, хотя сама не верила своим словам.

–“Ты справишься с этим.”

Матрена, подошла и встала у окна она наблюдала за удаляющейся фигурой Фёдора, она знала – этот брак станет началом долгого и мучительного испытания для неё.

Свадьба была скромной. Никто не поддержал решение Акулины выдать Матрену за Фёдора. Более того, её осуждали за выбор, который она сделала для дочери.

Когда торжество подошло к концу, Иван, брат Матрены, подошёл к ней и, отведя в сторону, прошептал так тихо, чтобы только она могла его услышать:

– Матрёна, если тебе когда-нибудь понадобится помощь, помни, что ты всегда можешь рассчитывать на меня.

Он поцеловал её в лоб и отошёл.

Фёдор заметил, как Иван и Матрёна о чём-то шепчутся, и направился к своей жене. Он сказал, что уже поздно и пора возвращаться домой, взял Матрену за руку и вывел из дома.

Фёдор был изрядно пьян и, почти волоча Матрену за собой, потащил её в свой дом.

Матрёна шла, опустив голову, чувствуя, как грубая рука Фёдора сжимает её запястье почти до боли. В голове ещё звучали тёплые слова брата, но его поддержка теперь казалась такой далёкой.

Когда Матрена подошла к старому дому, она подняла глаза и увидела его в тусклом свете, он показался ей мрачным и зловещим. Ворота покосились, войдя во двор, она огляделась. Кругом был разбросан мусор. Подойдя к крыльцу, Матрена обнаружила, что ступени давно сгнили, и ей пришлось осторожно ступать, чтобы не провалиться.

– Давай же, – рявкнул на неё Фёдор, подталкивая к дверям дома. Они вошли внутрь. Дом оказался очень маленьким, всего одна комната, посреди которой стояла печь. Потолок и стены были чёрными от копоти. В углу стоял топчан с грязным матрасом и изношенным одеялом.

Матрена с трудом подавила дрожь, оглядывая убогое жилище. Её сердце сжалось при виде такой нищеты. Фёдор, не проявляя ни капли сочувствия, сбросил свой армяк на топчан и велел ей развести огонь в печи.

– Сначала протопи избу, а потом приберёшься тут, – грубо бросил он, потирая руки.

Матрена подошла к печи, открыла заслонку и поморщилась от запаха сырости и затхлости. На полу валялись какие-то бумажки, в углу стояла старая чугунная посуда, покрытая толстым слоем жира. На подоконнике она заметила несколько пустых бутылок из-под самогона и старый, потёртый самовар.

Матрена начала разжигать печь, раздувая пламя. Сначала оно было слабым, наполняя комнату дымом, но постепенно печь начала прогреваться. Матрена решила, что первым делом нужно вымыть полы и разложить свои вещи, чтобы придать этому месту хоть немного уюта.

Мысли о её приданом немного утешали её в этой мрачной обстановке. По крайней мере, теперь у неё будет чистое спальное место и швейная машинка, с помощью которой она сможет шить одежду для новой семьи. Но глядя на Фёдора, который уже примостился вальяжно на топчане и нагло рассматривал Матрену, она поняла, что ей предстоит многое вытерпеть, чтобы выжить в этом доме.