При виде случившегося сеньора подхватила ведро и поспешно удалилась.

– Клятая негритянка… – выругалась Фрисия.

Росалия захихикала, прикрывая смешок рукой.

Со стоявших у стен деревянных и кованых скамей для отдыха открывался красивый вид. Перед медицинской частью росла небольшая пальмовая роща; за ней скрывались курившиеся трубы завода, из которых вырывались бело-серые облака, расползавшиеся по синему небу густыми разводами.

Орихенес остался на входе, словно караульный, охранявший из башни замок. Солита же последовала за ними в просторную залу.

– А ты подожди снаружи, – осадила ее Фрисия.

Солита посмотрела на Мар, но та ничем ей помочь не могла. Проводив ее взглядом, Мар заметила, как в присутствии Орихенеса она от страха вся так и сжалась.

Заглянув в одну из зал, Фрисия позвала медбрата. К ним вышел высокий худощавый человек лет пятидесяти. Он носил круглые очки и выглядел опрятно и чисто в белом халате.

– Это Рафаэль, – представила его Фрисия. – Во время Малой войны он служил солдатом и работал вместе с врачами в полевом лазарете. Пока твой отец приходит в себя, за больными присматривает он.

По правую и левую стороны просторного вестибюля находились двустворчатые двери, отделявшие мужские залы от женских. Сначала Фрисия показала им помещение для женщин, где кроме двух наводивших порядок горничных и пустых коек не было ничего. В мужском отделении было занято два места.

– Что с ними? – поинтересовалась Мар.

– Один упал с лошади, у другого перемежающаяся лихорадка, – пояснил Рафаэль. – Но оба в удовлетворительном состоянии.

– Женское отделение пустует.

– В асьенде, как вы знаете, женщин мало, а те, что есть, как мужчины, не болеют, не падают с лошадей – потому что не ездят верхом, не режутся и не страдают от укусов клещей-краснотелок. Они обращаются в основном с беременностью, родами и здешними сезонными лихорадками.

Сквозь большие окна, служившие для проветривания и притока свежего воздуха, в оба помещения проникал дневной свет. Аптека была оснащена так хорошо, что Мар с удовольствием прочитала написанные на каждой полке рецепты. Операционная зала была оборудована испарителем «Листер», предназначенным для стерилизации помещений при помощи растворов карболовой кислоты. Мар видела их лишь в отцовских журналах. Эти небольшие аппараты произвели в хирургии настоящую революцию, значительно снизив смертность от операций.

– Вы их уже испробовали?

– Лишь однажды, когда зашивал рану сбитому экипажем ребенку. Не очень приятное дело, скажу я вам. Карболовая кислота пахнет отвратительно: запах у нее приторно-смоляной. И она очень огнеопасна. Так что с этим аппаратом нужно быть предельно осторожным.

Рафаэль вернулся к своим обязанностям, и все вчетвером, оставив его, вышли на крыльцо, где их с по-прежнему скрещенными руками дожидался Орихенес.

Мар отыскала глазами Солиту: та сидела на земле, в тени дерева.

– Завтра после обеда мы собираемся на кофе с печеньем возле пруда, – сказала ей Фрисия. – Приходи и ты, хоть развеешься.

– Я учту.

– Я буду тебя очень ждать, – сказала ей Паулина.

Взглянув на нее, Мар поняла по глазам: Паулина в ней нуждалась.

– Хорошо.

– Вот и славно, – воодушевленно ответила Фрисия.

Мар удалилась, и Солита засеменила следом за ней; провожая их взглядом, Фрисия скорчила гримасу и осуждающе покачала головой.

– Без слез не взглянешь, – обратилась она к девушкам.

Паулина хотела было вступиться за подругу, но в присутствии Фрисии ее одолевал страх, и так она ничего и не сказала.

Солнце припекало; Солита шла немного позади Мар, будто не решаясь, а может, не позволяя себе идти рядом.