– К вам в асьенду.

Глядя на нее, Фрисия улыбнулась: старая и оставленная мужем, ей она была не нужна. Она прекрасно знала историю своего лучшего надсмотрщика Диего Камблора. Выпроводив недавно одну двадцатилетнюю мулатку, он сошелся с другой. Фрисия хоть и не поддерживала подобный образ жизни, но пока Камблор справлялся со своими обязанностями, в свободное время он мог делать все, что вздумается. И присутствие его законной жены могло лишь разжечь в асьенде скандал.

– Никуда ты не поедешь, – отрезала она.

Баси поникла.

К ним подошел отец Гало, наблюдавший за происходившим со стороны.

– С таким шатким здоровьем тебе там, дочь моя, делать нечего.

Глаза Баси налились слезами.

– У меня здоровье не шаткое, – возразила она, переведя взгляд на доктора Альтамиру. Тот покачал головой.

– Не надо тебе ехать, – продолжал настаивать отец Гало, догадываясь об истинном стремлении Баси – расквитаться с мужем, который в его глазах был злодеем и безбожником и которому за двоеженство и за все его прегрешения суждено гореть в аду.

Взяв Баси под руку, донья Ана увела ее от лишних глаз к обнаженному вековому дубу, росшему на площади, и посмотрела ей в глаза. За проведенные вместе годы они пережили столько, что их некогда деловые отношения сеньоры и домработницы переросли в настоящую дружбу.

– Ты знаешь, что больше всего мне хотелось бы взять тебя с собой, но каково будет тебе? Что ты скажешь ему при встрече?

– Кроме вас у меня никого нет, – заплакала Баси, закрывая руками лицо. – А сил найти себе другое место у меня больше не осталось. Кто будет терпеть мои болезни? – Достав платок, она звучно прочистила нос. – Что я буду делать, когда больше не смогу работать? Вы всегда даете мне время поправиться. Вы так добры и всегда просите доктора меня полечить… Без вас меня бы давно не стало.

– Не говори так, Баси.

– Я не знаю, что сделаю с ним при встрече.

– У него есть другая, может, и дети… Ты же будешь страдать.

Баси потупила взор.

– Я просто прошу вас взять меня с собой, но, раз вы не хотите…

– Не в этом дело. Мы любим тебя, и ты это знаешь. Вот только нужно ли оно тебе – сомневаюсь…

– Позвольте мне самой решать, сеньора.

Взвесив свои шансы, донья Ана вздохнула: Фрисия не захочет ее брать. Поджав губы и набравшись смелости, она решительным шагом, размахивая юбками, направилась обратно. Баси устремилась вслед за ней. Дойдя до собравшихся, донья Ана громко объявила:

– Басилия едет с нами!

– Никуда она не поедет! – зычно возразила Фрисия.

– Оставайся, дочь моя, – настаивал отец Гало. – Там ты найдешь себе одни страдания.

Баси отвернулась, избегая встречаться с ними взглядом.

– Либо она едет со мной, либо я остаюсь здесь, – твердо произнесла донья Ана. – Вместе с супругом. Решайте, Фрисия.

Доктор Хустино предпочел не вмешиваться: несмотря на все Басины хвори, между ней и доньей Аной установилась особая связь. В месте столь беспокойном, как Куба, присутствие Баси пойдет ей только на пользу. С другой стороны, он хорошо знал свою супругу: благодаря свойственной ей силе духа и неколебимости в его мнении она не нуждалась.

Фрисия взглянула на доктора Хустино, как бы взывая о помощи.

– И вы промолчите?

– За себя я заплачу сама, – сжалась Баси.

Убедившись, что доктор Хустино в разговор вмешиваться не собирется, Фрисия взглянула на Баси и с возмущенным лицом ей сообщила:

– В асьенду едут работать. Мне тебя пристроить некуда. И от нас ты не получишь ни песо.

– Это наши заботы, – ответила донья Ана.

Подойдя к Баси, Фрисия едва слышно ее предупредила:

– Твой муж – хороший надсмотрщик. И скандалы мне не нужны.

– Не волнуйтесь, сеньора, свое место я знаю.