Прошла неделя с тех пор. Макс лежал в районной больнице со множеством гематом и сильным сотрясением мозга. Голову зашили в нескольких местах. К великому удивлению врачей переломов не было. Но зато он потерял много крови, что очень сильно ослабило организм.

Женька ходил к нему каждый день. Вначале сидел рядом, когда Макс еще не мог говорить, а потом начал носить продукты и кормил его с ложечки.

– Знаешь, эти твари должны за это ответить! – сказал он однажды. – Сегодня я пойду и скажу им, что ухожу из их рядов. А потом сдам их ментуре. Я знаю все места, где они тусуются!

– Ты дурак, что ли?! – сквозь боль выдавил Макс. – Ты соображаешь, что они с тобой сделают? От них никто так просто не уходит. Они тебя убьют.

– Ну да, пускай попробуют! Я напишу записку перед тем, как пойду к ним. Там все про них изложу. Пускай только пальцем тронут, записку найдут, и им всем…! Я не дурак, не думай. А, вообще-то, че они мне сделают? Это ведь обычные чуваки, как мы с тобой, наши одногодки. Озлобленные немного, да! Но не убийцы же.

– А ты долго, что ли, с ними? Много знаешь? Я бы на это не рассчитывал. Это же НАСТОЯЩИЕ скины, понимаешь?! А не те, которые на улицах хачей громят. Ты еще не понял? Это не просто пацаны со двора!

– Слушай, я совершил огромную ошибку. Ты пострадал из-за меня. Теперь я должен ее исправить.

– Ну, проломленный череп вряд ли исправить тебе под силу.

– Блин, Макс… Ну прости! Ты простишь меня? Мне надо это знать!

– Да давно простил уже. Не умер же, в конце концов. Я всегда знал, что ты непутевый дурак. Что с тебя взять? Ты ж это все это не со зла, а по глупости.

– Спасибо, друг! Я просто себе места не нахожу. Ну ладно, пойду я уже. Пора. Давай, прости, ладно?

– Да давай, иди уже. Я не злой. Да, и спасибо за помощь, что тут возишься со мной. А то мамка на работе целыми днями, а эта пьянь поганая даже не заглянет.

– Давай, я скоро. Вернусь – расскажу.

Макс откинулся на подушку и прикрыл глаза. Он задумался. Какая жизнь все-таки несправедливая штука. Почему одним ВСЁ, а другим ничего? Одним удача так в руки и прет, а он словно притягивает к себе все неприятности. Когда же эта черная полоса в жизни закончится? Она и так уже затянулась на несколько лет дольше всех допустимых пределов. Вот и теперь еще попал в эту ужасную ситуацию. И наверняка этим гадам все сойдет с рук, а у него останется тяжелый отпечаток на всю жизнь.

Каждый день Макс вспоминал случившееся. Столько боли он не испытывал еще ни разу. Боли и страха. Чего скрывать, он ведь уже приготовился умереть. Надежды на спасение у него не было не малейшей. Все, что оставалось ему, закрыть глаза, сжаться и покорно принимать удары. Нет, не судьбы, хотя и эти он уже привык принимать как должное. Удары ботинок, кулаков, цепей – всей злости и ненависти, которая только может быть в человеке. Принимать и ждать, что же будет дальше: им надоест и они, наконец, оставят свою забаву, или раньше он испустит дух и попрощается навсегда с этим несправедливым миром, который его не принимает?

Правда, теперь Макса постепенно начали волновать уже и другие вопросы. Как бы это не отразилось в дальнейшем на здоровье! А, главное, не осталось бы шрамов, а то, как же с такой некрасивой головой он будет клеить девчонок? Они и с красивой-то на него не особо обращали внимания. А теперь от такого Квазимодо и подавно шарахаться начнут.

Макс только тяжело вздохнул и чуть покрутил шеей. Голова время от времени побаливала. Вот и сейчас неприятная ноющая боль засела в его черепе и не давала возможности расслабиться и отдохнуть.

Было уже довольно поздно. Мама работала во вторую смену, Женька уже вряд ли бы пришел, хотя к Максу, как лежачему больному, было позволено круглосуточное посещение. Правда Макс какое-то время уже был не лежачий, но Женька до сих пор умудрялся пользоваться просроченным пропуском и всегда как-то обходил охрану.