– Заткнись, китаеза, – и один из скинов ударил его кулаком под дых. Это было спусковым крючком для всех. Тут же на парня посыпался град ударов. Когда он упал, его начали пинать ногами. Женька тоже участвовал во всем этом.

Макс стоял рядом и не знал, что ему предпринять. Закричать, чтоб оставили парня в покое? Тогда бы он сам оказался на его месте. Побежать и позвать кого-нибудь на помощь, а самому смыться с места событий? Тогда достанется Женьке.

Макс находился словно в трансе, перед глазами будто все плыло. Он растерянно моргал и облизывал пересохшие от страха губы. Руки его тряслись.

Наконец, вдалеке появились первые за все время прохожие. Они закричали, и несколько мужчин бросились к месту драки. Скины среагировали молниеносно. Они кинули забитого до полусмерти парня и помчались прочь. Макс зачем-то тоже бросился за ними.

Пробежав несколько закоулков, они, наконец, остановились и перевели дыхание.

– Слышь, а этот в стороне стоял, – проговорил один из бритоголовых, и тон его голоса ужасно не понравился Максу.

– Че-то я не понял, ты че сюда, вынюхивать, что ли, приперся? – вторил ему другой, презрительно сплюнув на землю.

– Да че вы, парни? – опять вступился Женька. – Он просто на стреме стоял. Да к тому же он в первый раз.

– Слышь, ты его не защищай. Мы не с тобой разговариваем, – обернулся к нему первый и снова обратился к Максу. – Ты, ваще, кто такой? Ты че сюда приперся? Может, сдать нас хочешь?

– Нет, да вы че? – пробормотал не слишком убедительным тоном Макс. – Я за вас, ребят.

– Че он сказал? Я че-то не расслышал. Мямлит че-то. Да я тя, суку, прикончу! Ребят, Жека стукача притащил!

Все озлобленно заголосили.

– Знаешь, че мы с такими … делаем? На, сука, получай! – и бритоголовый влепил кулак Максу в живот. Тот взвыл и согнулся.

– Эй, хватит! Ладно, оставь! Я обещаю, он больше здесь не появится! – вскричал Женька. – БОрзый, отпусти его! Пусть идет!

И он схватил БОрзого за руку. Тот развернулся и со всего размаху шарахнул Женьку по лицу, да так, что тот отлетел назад, шлепнулся на землю и в добавок еще расшиб себе голову об асфальт.

– Мочи ублюдка! – приказал БОрзый, и скины, повалив Макса на землю, ошалело принялись лупить его ногами.

Вначале тот еще как-то пытался прикрывать голову руками, но в конце концов потерял сознание и уже не чувствовал последних ударов. Когда он на мгновение пришел в себя, то голова закружилась от острой боли, которая, казалось, заняла собой все его тело. Он даже не смог разлепить глаза, а только кое-как, через шум в ушах, расслышал бешеный гогот и выкрики угроз в его адрес:

– Если кому сдашь – найдем и убьем! А потом мамашу твою прикончим! Ха-ха-ха!

И Макс снова вырубился.

Скинхеды по очереди плюнули на него, потом Борзый приблизился к валяющемуся на земле Женьке и со всей силы пнул его ногой. Тот скрючился и закашлялся, отплевываясь кровью.

– В следующий раз осторожней выбирай себе друзей, – сказал Борзый. – И, смотри, никому ни слова об этом, а то кранты твоему приятелю. А послезавтра ждем тебя в штабе. И смотри не опаздывай, как ты обычно любишь.

И скины, довольные собой, удалились. Даже Женькина девушка не подошла к нему, чтоб поинтересоваться, как тот себя чувствует.

Женька поднялся на ноги и бросился к распростертому на земле Максу. На том живого места не было.

Увидев, в каком состоянии его товарищ, Женька вдруг заплакал. Он поднял голову Макса и попытался посмотреть в глаза, которые заплыли и были залиты кровью. Женька не узнал друга. Кровавое месиво вместо лица. Он зажмурился и припал головой к груди Макса.

– Прости меня. Прости. Пожалуйста! Прости меня, – рыдал он, обхватив его голову трясущимися руками…