В 1932 году семилетний Нино позировал для своей первой фотографии на святом причастии в римско-католической церкви через улицу. Снимок не запечатлел на его лице ни следа трусости, ни свидетельств проигранной борьбы. С фотографии смотрит невероятно симпатичный, в высшей степени дисциплинированный ребенок с совершенно непроницаемым лицом. Очевидно, ему достались от матери несгибаемая воля и сильный характер.

Рой, брат Нино, напротив, унаследовал и внешность, и манеру поведения отца, худощавого человека с выпирающим кадыком и скошенным подбородком. Сестра Нино, Мария, находилась где-то посередине – крепко сбитая и неприметная, как мать, и в то же время сдержанная и смиренная.

Мэри Гаджи была поражена фотографией Нино – на ней он предстал настоящим мужчиной. Она потратила еще немного из скудного семейного бюджета и сделала из фотографии открытку, которую разослала родственникам. Из-за того что мать души в нем не чаяла, а Нино пользовался этим, его сестра считала его маменькиным сынком. От подобных обвинений у него всегда набухала вена на левой стороне шеи, и по ее толщине можно было судить о том, насколько маленький Нино разгневан.

Как и его сестра и брат, Нино отучился три класса в государственной средней школе, а затем был переведен в церковно-приходскую школу. Она располагалась за церковью, рядом с домом. После школы Нино выполнял подсобные работы в парикмахерской отца, а кроме того, занимался доставкой цветов. К десяти годам он без страха расхаживал по нижнему Ист-Сайду и болтался в парке Томпкинс-сквер, в торговых галереях на авеню А и на 10-й улице.

Это была территория свирепейшей банды Алфабет-Сити – шайки 10-й улицы. Ее боссом был тринадцатилетний Рокко Барбелла, парень, отличавшийся поистине диким нравом. В драках он был неудержим и набрасывался на мальчиков намного старше себя, не стесняясь присутствия большого количества публики, гулявшей в парке. Позже, будучи уже Роки Грациано, он стал чемпионом по боксу в среднем весе.

Из этих мест вышло много бойцов; одна только 10-я улица дала миру двух чемпионов в среднем весе. Вторым был Джейк Лямотта. Нино подружился с ним незадолго до того, как Джейка вслед за Рокко перевели в исправительно-учебное заведение. Кличка, которая прицепилась к Джеку, – «Разъяренный бык» – явилась олицетворением неистовости Алфабет-Сити.

Шайки формировались не только по территориальному, но и по этническому признаку. Вот почему пацаненок с 12-й улицы или авеню А запросто мог общаться с мальчишками с 10-й улицы.

Вооруженная кулаками и палками, шайка 10-й улицы сражалась с шайкой авеню B, шайкой 11-й улицы и вообще всяким, кто не лез за словом в карман. Они тащили фрукты с торговых тележек, подрезали леденцы с газетных стоек, а когда попадались в лапы дежурному полицейскому – как правило, ирландцу, – наказание вершилось прямо на улице.

Нино никогда не жаловался на то, что подвергался публичной порке, но внутри у него кипела непримиримая злость к копам. Учитывая, какие разговоры о полиции велись в парикмахерской его отца, для поддержания ее кипения не требовалось никакое битье. Многовековое официальное разграбление Сицилии сделало презрение к власти народной традицией. Проходя мимо полицейских на улице, Нино ухмылялся и цедил про себя ругательства.

Было совершенно очевидно, что полицейские работали по двойным стандартам. Те люди, которые держали в окру́ге игорные дома, занимались ростовщичеством или промышляли скупкой краденого, действовали открыто и беззастенчиво процветали. Лаки Лучано, крупнейший мафиозо в Нью-Йорке, был выходцем из бедной квартирки на авеню А. Поэтому было вполне естественно, что Нино подражал подобным знаменитостям и, стоя на углу, подбрасывал монеты, изображая Джорджа Рафта в роли Гвидо Ринальдо в весьма популярном фильме «Лицо со шрамом».