Ючжи вспомнила, как однажды ела с мамой французский тост в пекарне. Когда она воткнула в него вилку, вытекли варенье и сироп. Девочка моргнула. Неужели все сейчас происходило взаправду? Может, это просто сон?

Руки, ноги, плечи и голова Чжуа текли, как сироп из французского тоста, и обволакивали собой маму. Разъединить их теперь было бы сложнее, чем достать карамель из стеклянной банки после жаркого лета.

Тело женщины начало неестественно светиться, а колени подкосились, словно все кости растворились.

Ючжи стояла неподвижно, будто кто‐то схватил ее за ноги и крепко держал на месте. Предложивший помощь мужчина с криком попытался убрать с себя руку женщины, но ее пальцы лишь растянулись, как растаявший мармелад. Мама закричала, как и все окружающие. Люди бросились наутек с воплями, какие еще недавно издавали на аттракционах.

Чем больше женщина пыталась отделиться от дочери, тем плотнее сплетались их тающие тела. Единой массой они упали на землю. Их лица, плечи, руки и ноги слились вместе.

Голова Чжуа растворилась еще не до конца. Найдя Ючжи, она подплыла в ее сторону и уставилась на девочку пустыми белыми глазами. Они медленно моргали, пока вовсе не исчезли в общей массе.

На земле теперь осталась только одежда и липкий розовый мармелад. Синее платье мамы, погребенное под ним, приняло какой‐то неестественный оттенок.

Ючжи начала с трудом передвигать ногами, шаг за шагом отдаляясь от липкой лужи, на месте которой еще недавно стояли любящая мать с дочкой.

– Все из-за этого мармелада…

Прощальный взгляд Чжуа не выходил из головы. В нем как будто читалось осуждение. Нет, не как будто, а точно. Она обо всем знала. Ючжи плотнее зажмурила глаза и побежала прочь. Липкая земля чуть ли не отрывала подошву сандалий.

Неужели Чжуа видела, как она подкинула мармелад в смузи? Это одновременно казалось вполне возможным и совершенно нереальным. Ючжи бежала, пока не выбилась из сил. Открыв глаза, она увидела, что стоит перед туалетом. Достала упаковку мармелада и зашла внутрь. Рюкзак выпал из скользких рук на грязный пол, но ей было не до этого.

– Надо избавиться от него.

Тут Ючжи поняла, что наступила на что‐то склизкое. Снова этот розовый мармелад! Неужели Чжуа с мамой преследуют ее? Девочка вскрикнула – и упала в лужу из мармелада и воды.

Присмотревшись, она заметила, что желейная масса имеет очертания мужчины и женщины. Они еще не до конца растаяли друг в друге. Казалось, пара крепко обнималась. Точнее, один человек пытался схватиться за другого, а тот хотел бежать, но лишь плотнее слился с партнером. Черты лица молодого человека были искажены, в то время как девушка выглядела весьма умиротворенно и счастливо. Было в ней что‐то знакомое. Немного подумав, Ючжи вспомнила: парочка у карусели!

Девочка швырнула упаковку мармеладок как можно дальше. Продолговатые овальные мармеладки отскочили от пола и разбежались в разные стороны. Ючжи с криком поползла назад, но вдруг поняла, что не слышит собственный голос. Она завопила громче, но уши будто оглохли. Девочка поднялась на ноги и выбежала из туалета. Тут она поняла, почему не слышала себя: в парке и без того со всех сторон раздавались истошные вопли.

Кто‐то только таял, а кто‐то уже превратился в мармелад. Было невозможно сказать, где заканчивается одна куча людей и начинается другая. Ючжи снова застыла на месте. Происходящее в парке по-своему напоминало ночной парад. От приторного сладкого запаха закружилась голова. Где сейчас родители? Не превратились ли и они в мармелад?

Яркая плитка была почти полностью залита розовой слизью. Казалось, что весь парк – лишь миниатюрная игрушка в руках гиганта, который, устав наблюдать за людьми, решил залить все чем‐то липким.