“Где та скромная девочка, которая пол часа назад на кухне одергивала халатик и сжимала ноги?” Дима поглаживал Танины колени и, с удовольствием глядел на обнаженное тело жены.

– Какая ты у меня красавица. – Диму потянулся к нежным золотым кудряшкам между ее ног. Таня перехватила руку:

– Не мешай. – И стала выводить пальчиком какие-то каракули на его груди.

– Ты письмо пишешь или стихи?

–Нет. – Таня быстро взглянула ему в глаза и хитро улыбнулась.

– Что “нет”?

– Не письмо и не стихи. – Таня нажала пальчиком посильнее.

– А что? – Диме было так, хорошо, что будь его воля, он никогда бы не встал с этой кровати и не за какие деньги не вышел из этого дома. Никогда.

– Я записываю тебе твои слова на память. – Таня стала “обводить надпись” по второму разу.

– Какие? – Дима взял руку жены и крепко сжал её пальцы.

– Больно. – Сказала Таня жалобно, но освободиться не пыталась.

–Какие слова? – еще раз переспросил Дима.

– “ Какая ты у меня красавица”. Вот какие.

– Зачем?

Таня посмотрела на Диму в упор:

– Я состарюсь, и ты меня разлюбишь. Разлюбишь и решишь бросить. Тогда я дотронусь до этой надписи. Ты вспомнишь свои слова, и тебе станет стыдно. И мы останемся вместе. Потому, что я всегда буду только твоей красавицей.

– Глупая ты Таня. Мы же состаримся вместе. И никогда я тебя не разлюблю. Даже без этой надписи.

Таня наклонилась и прикоснулась губами к Димкиной руке, как будто прощалась с ним. Прощалась навсегда. Как с божеством, как с царственной особой. Диму смутил этот неожиданный порыв жены.

– Тань, пошли обедать, пока есть что. А то я проголодался.

– Я тебя люблю. Слышишь, Кириллов? – Таня запахнула халатик, легко поднялась над Димой и, соскочив с кровати, выбежала на кухню.

Портить такой день не хотелось, но решение уже было принято. Сейчас, за столом, Диме предстояло убедить жену вернуться в дом к родителям. Причем вернуться одной. Без Димы. Посвящать Таню в свои планы он не мог. Она ни за что не согласилась бы, отпустить мужа в одиночку, в такое рискованное предприятие. А не посвящать – означало врать.

Давно, еще когда их отношения только начинались, Кирилловы договорились, что даже в самом крайнем случае, обманывать друг друга они не станут. Даже в случае измены между ними не встанет ложь. И за все время семейной жизни этот договор они не нарушили не разу. Хотя, если честно, то серьезного поводя для вранья просто не возникало. Через все бытовые проблемы они проходили легко, не делая из них трагедий. Но сейчас случились особые обстоятельства. Происшедшее с ним не подпадало под разряд обычных жизненных трудностей. Диму ожидала опасная игра, в которой победитель получал жизнь и свободу, а проигравший мог умереть. И подвергать опасности жену Дима не мог.

Наличие семейного моратория на вранье в данных обстоятельствах могло оказаться на руку Диме, но могло и подвести. Искусство обманывать, “забивать баки”, “вешать на уши лапшу”, как и всякое другое занятие требует таланта и практики. По поводу таланта, Дима ничего определенного сказать не мог. Что до практики, тот здесь все было ясно. Практика отсутствовала полностью. И подловить его на лжи, наверное, будет совсем несложно.

С другой стороны, Таня не ждет от него подвоха. А, значит у этой аферы, есть определенный шанс на благополучное завершение.

– Таня, у меня есть две новости: хорошая и плохая. С какой начать? – Дима зашел на кухню. На столе уже красовались две тарелки щей. Аппетитный парок поднимался над ними, заставляя сглатывать слюну. Димина тарелка полная до краев. Танина, налита наполовину. Дима не понимал, как жене удается работать больше мужиков, а питаться наравне с маленькой Ленкой.