Отец Вити – бывший второй секретарь горкома партии, а ныне вице-мэр, по сути, являлся единоличным хозяином города. Те же остряки запустили в обиход фразу: “Не мэр по собственному желанию”. Действительно, Седых – старший на выборные должности не лез. Слишком хлопотно, да и к тому же: кого выбрали, того и переизбрать могут. Перед очередными выборами, на предложение баллотироваться в мэры он ответил: “Пусть дураки перед публикой кривляются, свое самолюбие тешат. А мне и так неплохо. Мы-то знаем: кто в городе хозяин.”

Кто хозяин – в городе догадывались многие. Чиновник с должностным окладом в полторы тысячи новыми владел двумя пятикомнатными квартирами, небольшим дворцом в пригороде, парой дачек попроще, акциями всех живых и мертвых предприятий города.

“Да что, вы? Какие миллионы у слуги народа?” – Скромничал вице-мэр: “ Жена кормит”.

Мамочка Вити так же носила титул “вице”. Она работала вице-президентом Муниципального банка. Уполномоченного банка Мэрии. Любые средства, появляясь в городской казне, тотчас исчезали в бездонных недрах Муниципального. Иногда деньги спустя время добирались на нужные счета. Тогда на улице бюджетников и пенсионеров наступал праздник. Но праздники – дело редкое. Жизнь преимущественно состоит из буден. Поэтому значительно чаще деньги просто растворялись без следов и отпечатков пальцев, как прекрасные женщины-ассистентки в аттракционах великих иллюзионистов. И это было справедливо: должно же, в конце концов, на что-то жить и семейство фокусников Седых.

К деловым способностям Седых народ относился без должного почтения. И зря. Витя, сын могущественных супругов, доказал, что наличие финансовых талантов, все же лучше, чем их отсутствие. Деньги к его пальцам не липли. Они сквозь пальцы Виктора Седых протекали. В неимоверных количествах. И довольно долго. Ответственные предки сколько могли, терпели мотовство своего отпрыска. Но и у родительского терпения наступает предел. В конце концов, супруги Седых предложили сыночку изменить своим идеалам принципиального прожигателя жизни и начать зарабатывать на сигареты и девочек самостоятельно.

Четверть вековой юбилей Витя отпраздновал уже в ранге бизнесмена. Родители, недолго думая, приватизировали для своего чада крупнейший гастроном города. “Сибирские узоры” – так назывался подарок родителей. Находился гастроном в центре города, приносил стабильный доход и являлся лакомым кусочком, на который зарилось все местное руководство. Но в жизни как в спорте: побеждает сильнейший. Сильнее Степана Ивановича Седых в городе не было никого.

Для того, чтобы разрушить идеально отлаженный механизм торгового предприятия Вите потребовалось всего четыре месяца.

На разворовывание товара со склада, распродажу торгового оборудования, разгон квалифицированных товароведов и увольнение, вполне справлявшейся со своими обязанностями директрисы ушло еще тридцать дней.

“Предкам” он с умным видом “вешал на уши лапшу” о предстоящей реорганизации, смене профиля, открытии первого в городе предприятия быстрого питания. Прожекты были грандиозны. Вместо гастронома должна была появиться коптильня, ресторан, бар, сауна с мелькающими в клубах пара, юными массажистками.

Однако, запала Витечке Седых хватило только на первую часть плана: разрушение до основания. Что бы создать на месте разоренного магазина нечто новое, требовалось слишком много сил, энергии и денег. А у талантливого бизнесмена деньги исчезли мгновенно.

В конечном итоге возникла проблема: как объяснить разочарованным “предкам” низкую доходность дорогого подарка. Настолько низкую, что на сигареты и бензин, вновь приходилось просить у мамы и у папы.