- Убирайся, - шиплю в ответ. – Я не хочу тебя видеть.

- Мне кажется, ты чего-то не допонимаешь.

Она поднимается.

- Ты – бестолочь без денег, без образования и без связей.

Закусываю губу от обиды.

- Твой отец – неудачник с раком, который не сегодня-завтра убьет его…

Я задыхаюсь от обиды и унижения.

- Неожиданно тебе дается шанс доказать, что ты на что-то годна. А ты взбрыкиваешь.

- Как ЭТО может помочь папе с операцией? – я сама не понимаю, что несу. Как я вообще могу обсуждать ЭТО?

- Очень просто, - Милана снова улыбается. – Марат готов оплатить операцию твоего отца, пребывание его в онкологическом центре и сиделку.

Судорожно выдыхаю.

- Ах да, и реабилитацию.

Подношу ладони к лицу. Щеки горят, а пальцы холодеют.

Мокрое полотенце неприятно липнет к телу.

- Сомневаешься? – она подходит ближе.

Закрываю глаза, стараюсь выровнять дыхание, не слушать ее ядовитых речей.

- Маша, - ее голос становится тише, мягче, проникновеннее. – Открой глаза.

Не знаю, почему я подчиняюсь. Стоит поднять веки, как в глаза мне бросается толстая пачка абсолютно новеньких оранжевых купюр.

- Что это? – шепчу удивленно.

- Это твой аванс. Ну же возьми их.

Я несмело протягиваю руку, но замираю.

- Здесь сто пятьдесят тысяч, - она демонстративно машет ими перед моим лицом. – Этого хватит, чтобы завершить курс химиотерапии.

Я словно загипнотизированный зверек качаюсь вслед за двигающимися передо мной деньгами.

Господи! Вот же они, сто пятьдесят тысяч! Прямо передо мной! Папа закончит этот курс и если все будет… не хочу думать о том, что меня ждет… мне дадут еще денег, на операцию.

- Держи, - мать перехватывает мою руку и вкладывает в нее пачку купюр. – Погладь их, они реальны. Они твои…

Ее голос словно нежный яд вливается в мои уши, проникает в мозг и выжигает там все.

 Остается лишь одна мысль: «Деньги, они у меня. Деньги!»

- Или ты хочешь потерять все? – она резко вырывает деньги из моих рук.

Я инстинктивно подаюсь вперед, протягиваю руки, пытаясь ухватить ускользающее от  меня благо. Теряю равновесие и падаю перед матерью на колени.

- Нет… - шепчу я.

- Значит, согласна? – она довольно скалится.

Обреченно киваю.

 – На тумбочке контракт на твое тело, подпиши его и получишь аванс.

Ее голос становится деловым и жестоким.

Дрожащей рукой подписываю на последней странице, не читая.

- Когда... – сглатываю вязкую слюну, - мне приступать?

- Сегодня, - она улыбается. - Приведи себя в порядок.

 Милана пренебрежительным взглядом обводит мою фигуру.

Я растерянно смотрю в ответ.

- Живее, - она дергает меня за руку, заставляя подняться с колен. – Держи.

Мне в руки ложится коробка, перевязанная огромным бантом.

 Раскрываю ее и заливаюсь краской стыда.

 Внутри лежит безумно красивое и вызывающее нижнее белье. Итальянское кружево и больше ничего.

6. Часть I Глава 5

Через пятнадцать минут мы стоим в ванной хозяина, попав туда через смежную спальню.

Милана в очередной раз осматривает меня и довольно кивает.

- И последнее, Маша. Марат Азатович любит, когда девушки ведут себя смело, берут инициативу в свои руки. От сегодняшней ночи многое зависит для тебя лично. И твоего отца, - последнее она практически выплевывает.

Дверь с тихим щелчком открывается, и женщина выталкивает меня в хозяйскую спальню.

Огромная комната, в центре которой располагается королевских размеров кровать. Приглушенный свет двух ламп на тумбах мягко обволакивает часть комнаты, не в силах рассеять сумрак по углам и добраться до хозяйской кровати.

Я не вижу его, но чувствую его присутствие, его заинтересованный жадный взгляд, что скользит по моему полуобнаженному телу.

- Иди сюда, - вздрагиваю от глубокого хриплого баритона. - Я устал ждать.