- Убирайся, - шиплю в ответ. – Я не хочу тебя видеть.
- Мне кажется, ты чего-то не допонимаешь.
Она поднимается.
- Ты – бестолочь без денег, без образования и без связей.
Закусываю губу от обиды.
- Твой отец – неудачник с раком, который не сегодня-завтра убьет его…
Я задыхаюсь от обиды и унижения.
- Неожиданно тебе дается шанс доказать, что ты на что-то годна. А ты взбрыкиваешь.
- Как ЭТО может помочь папе с операцией? – я сама не понимаю, что несу. Как я вообще могу обсуждать ЭТО?
- Очень просто, - Милана снова улыбается. – Марат готов оплатить операцию твоего отца, пребывание его в онкологическом центре и сиделку.
Судорожно выдыхаю.
- Ах да, и реабилитацию.
Подношу ладони к лицу. Щеки горят, а пальцы холодеют.
Мокрое полотенце неприятно липнет к телу.
- Сомневаешься? – она подходит ближе.
Закрываю глаза, стараюсь выровнять дыхание, не слушать ее ядовитых речей.
- Маша, - ее голос становится тише, мягче, проникновеннее. – Открой глаза.
Не знаю, почему я подчиняюсь. Стоит поднять веки, как в глаза мне бросается толстая пачка абсолютно новеньких оранжевых купюр.
- Что это? – шепчу удивленно.
- Это твой аванс. Ну же возьми их.
Я несмело протягиваю руку, но замираю.
- Здесь сто пятьдесят тысяч, - она демонстративно машет ими перед моим лицом. – Этого хватит, чтобы завершить курс химиотерапии.
Я словно загипнотизированный зверек качаюсь вслед за двигающимися передо мной деньгами.
Господи! Вот же они, сто пятьдесят тысяч! Прямо передо мной! Папа закончит этот курс и если все будет… не хочу думать о том, что меня ждет… мне дадут еще денег, на операцию.
- Держи, - мать перехватывает мою руку и вкладывает в нее пачку купюр. – Погладь их, они реальны. Они твои…
Ее голос словно нежный яд вливается в мои уши, проникает в мозг и выжигает там все.
Остается лишь одна мысль: «Деньги, они у меня. Деньги!»
- Или ты хочешь потерять все? – она резко вырывает деньги из моих рук.
Я инстинктивно подаюсь вперед, протягиваю руки, пытаясь ухватить ускользающее от меня благо. Теряю равновесие и падаю перед матерью на колени.
- Нет… - шепчу я.
- Значит, согласна? – она довольно скалится.
Обреченно киваю.
– На тумбочке контракт на твое тело, подпиши его и получишь аванс.
Ее голос становится деловым и жестоким.
Дрожащей рукой подписываю на последней странице, не читая.
- Когда... – сглатываю вязкую слюну, - мне приступать?
- Сегодня, - она улыбается. - Приведи себя в порядок.
Милана пренебрежительным взглядом обводит мою фигуру.
Я растерянно смотрю в ответ.
- Живее, - она дергает меня за руку, заставляя подняться с колен. – Держи.
Мне в руки ложится коробка, перевязанная огромным бантом.
Раскрываю ее и заливаюсь краской стыда.
Внутри лежит безумно красивое и вызывающее нижнее белье. Итальянское кружево и больше ничего.
6. Часть I Глава 5
Через пятнадцать минут мы стоим в ванной хозяина, попав туда через смежную спальню.
Милана в очередной раз осматривает меня и довольно кивает.
- И последнее, Маша. Марат Азатович любит, когда девушки ведут себя смело, берут инициативу в свои руки. От сегодняшней ночи многое зависит для тебя лично. И твоего отца, - последнее она практически выплевывает.
Дверь с тихим щелчком открывается, и женщина выталкивает меня в хозяйскую спальню.
Огромная комната, в центре которой располагается королевских размеров кровать. Приглушенный свет двух ламп на тумбах мягко обволакивает часть комнаты, не в силах рассеять сумрак по углам и добраться до хозяйской кровати.
Я не вижу его, но чувствую его присутствие, его заинтересованный жадный взгляд, что скользит по моему полуобнаженному телу.
- Иди сюда, - вздрагиваю от глубокого хриплого баритона. - Я устал ждать.