— Ну, какой дворник, мам? — выдавливаю из себя улыбку. — Кредит возьму я, правда, не уверена, что мне такую сумму одобрят. Но мы что-нибудь придумаем, вот увидишь. А пока давай пить чай, я принесла малиновое варенье — твое любимое.

На следующий день меня вызывает начальник и с угрюмым выражением лица начинает отчитывать:

— Оленька, у нас серьезная фирма. Мы не держим проблемных сотрудников, вы же понимаете?

— Конечно, — согласно киваю, не слишком понимая, о чем идет речь. — Я никогда не позволяла себе ничего, что бы опорочило честь фирмы.

Вот уж верно: ни романов на службе, ни попоек с подругами. Наверное, я так долго наблюдала за жизнью мамы и отчима, что у меня выработался иммунитет к отношениям. Работа — дом, дом — работа — вот и все, чем могу похвастать в свои тридцать с хвостиком.

— Вы задолжали крупную сумму, Ольга Николаевна, — наигранно вздыхает начальник и закатывает глаза. — Уже трижды поступали звонки в отдел кадров. А сегодня и мне лично.

— Простите, — извиняюсь и опускаю глаза. — В произошедшем нет моей вины. Это мой отчим понабрал кредитов, и они перешли по наследству ко мне и маме.

— Контору не интересуют ваши семейные проблемы, — возражают мне. — Сегодня же берете отпуск за свой счет. И если за месяц не решите проблемы, на работу можете не возвращаться.

Убитая известием, возвращаюсь домой. Перебираю в памяти все доступные варианты, но никак не могу придумать, как заработать столько за такой короткий период. Нет ни близких друзей, ни родственников, к которым можно обратиться. В полиции тоже не спешат помогать.

Подхожу к двери и замечаю, что та приоткрыта. Сердце пропускает удар.

— Мама! — влетаю в квартиру, точно выпущенная из лука стрела. — Кто вы и что хотите?

На моей кухоньке, за столом восседают трое крепких парней бандитской наружности. Бледная, как побелка, мама униженно стоит возле них и что-то объясняет тонким, как мышиный писк, голоском.

— Что вам нужно? По какому праву вы находитесь в моей квартире?! — кричу я.

Один из «братков» поднимается и направляется ко мне, скорчив зверскую физиономию. Берет за шиворот и приподнимает над полом:

— Твоя, говоришь, квартира? Так продай ее и верни нам деньги вместо своего никчемного папаши! Или мы придем еще раз и уже не будем так добры.

В подтверждение своих слов он встряхивает меня, как пыльный коврик. Зубы мои клацают друг о друга, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Навряд ли я смогу причинить вред этому амбалу, но и выполнить его требования не в силах.

— Это съемная квартира! — стараюсь говорит спокойно и не выказывать страха. — Я возьму кредит и погашу долги отчима. Как только смогу. А теперь уходите и оставьте нас с мамой в покое!

Амбал и двое других парней рассматривают меня так, точно я музейный экспонат. На упитанных и невоспитанных лицах расплываются сальные улыбки.

— А ты ничего такая, куколка, — наконец произносит один из них. — Рыженькая, худенькая, глазки, как у лани.

— Угу, и грудь что надо, — кивает тот, что держит меня в своих отвратительных лапах. Ставит на пол и бесцеремонно щипает за пятую точку. — Упругая! Если не найдешь денег, обратись к нам, мы придумаем как помочь.

— Да пошли вы!.. — киплю от злости и бессилия.

— Оставьте девочку в покое!

Мама бросается на помощь. Амбал толкает ее в грудь, и она отлетает на пол. Стонет и хватается за поясницу.

— Я сейчас полицию вызову! — угрожаю я.

Опускаюсь на колени рядом с мамой. Одной рукой глажу ее по волосам, другой достаю из кармана сотовый.

— Нашла чем пугать! — фыркают амбалы. Один подскакивает ко мне и отбирает телефон, буквально вырвав из рук. — Это мы тоже изымаем в счет погашения долга.