– Сергей, – чуть повысив голос, пакистанцу всё же удалось остановить эмоциональную тираду собеседника, – я, не торгуя ослятиной! У меня серьёзный бизнес, и ты правильно понимаешь, что работаю я под не менее серьёзной крышей. Твоя безопасность в приоритете, а что касается наших устремлений, то они основанные на очень надёжном анализе и неопровержимых фактах. Мы нашли три из четырёх схронов. Причём в не менее экзотических местах, чем здешний. Заметь, мы не вели тотальных раскопок и масштабных археологических изысканий. Мы приходили в заданное место, и точно там, где искали, находили схрон, аналогичный по размерам и устройству предыдущему. Хотя бы это уже свидетельствует о серьёзности наших источников. Авеста однозначно существует. Я уже упоминал в прошлый раз о манускрипте, где Александру Македонскому доносят на его сподвижника – Птолемея, который за спиной царя разыскивал писание здесь же, в горах древней Бактрии. По заключению авторитетного эксперта, пергамент, текст на нём и его содержание, чернила – всё аутентично периоду третьего-четвёртого века до нашей эры. И это лишь один из многих исторических документов, что нам удалось изучить.

Кузнецов тоже знал об экспертизе. Фотокопии двух листов на английском языке, снятые с подлинников из папки Вахида, как раз и были переводом доноса на имя македонского царя и заключением упомянутого эксперта.

– Поверь мне, она лежит в схроне, найти который, я и прошу тебя помочь.

– Хорошо, допустим. А какой помощи ты ждёшь от этой девушки… Ариши, или как её, Аниты? То есть, тыщу лет они самозабвенно охраняли тайну, а тебе она – раз, и всё рассказала? – незаметно Кузнецов вывел разговор в нужное ему русло.

– Аиша, – поправил его Богач и улыбнулся. – Уверен, я смогу с ней заключить выгодную сделку. Уже к утру у меня будет для неё предложение, от которого очень трудно отказаться. Мой человек из местного племени пытался тоже договориться с семьёй, но только всё испортил. На этот раз я займусь этим лично.

– Моя помощь не потребуется? – наигранно усмехнулся Сергей и напрягся, желая только одного: услышать, что потребуется.

– Нет. Не хочу тебя подвергать риску.

В повисшей тишине раздался зумер. Богач достал из-за пазухи компактную радиостанцию – зависть и вожделенный трофей для советских военных, который американцы поставляли афганским моджахедам. Сергей невольно кинул взгляд на свою Р-392, в четыре раза большую, тяжёлую, и несравнимо менее надёжную. В сумраке палатки замигала красная лампочка и прозвучал повторный зумер. Затем произошёл краткий диалог с использованием незнакомого наречия, и лишь в конце, по одобрительному согласию Богача на что-то, Сергей понял: из-за его присутствия говорили на белуджском языке.

И не успел собеседник убрать свою, как запищала радиостанция Кузнецова. Пакистанец улыбнулся, словно ожидал вызова разведчика, а тот, нажал тангенту и опять напрягся, предчувствуя, что синхронный вызов неслучаен. Скорее всего, так и было, потому что Колесников сообщил о сборе всех пятерых и отходе одной из лодок от берега, и, вероятно, разрешение на это, как раз и запрашивали у Богача.

– Минут двадцать прошло, как эти двое вниз ушли. Только спустились, что ли?  – недоумённо уточнил Сергей у наблюдателя.

– Нет. Те трое долго не появлялись. По-моему, они притащили барана.

– Какого барана? – полковник даже отвернулся, чтобы пакистанец не заметил его удивления.

– Небольшого, ягнёнка. Нашли на берегу вероятно. Может, отбился с отары ещё днём и прятался в камнях. Ну или спёрли, кишлак-то рядом, и где они всё это время были – непонятно. С собой в лодке увозят.