В этот момент у Кузнецова зашипела радиостанция:

– Могу говорить? – без каких-либо позывных раздался хрип Макса.

– Кратко. У меня всё норм, – Сергей не стал выходить из палатки – пакистанец точно не владел русским языком.

– Тоже норм. Единственное, трое, что у речки остались, как зашли за камни, так и не видно больше.

– Укрылись там, ждут возвращения. А что смущает?

– За камнями можно далеко пройти вдоль берега, чуть ли не до кишлака. Но лежат они почти у воды, не очень удобное укрытие – мокровато. Могли бы и поближе спрятаться, левее тоже каменюки есть, и ближе, и суше там.

Сергей чуть задумался, после ответил:

– Понято. Наблюдай. В темноте не разобрались может. Двое сопровождающих где? Что делают?

– Там же, у тропы сидят.

– Понял. На связи.

Богач посмотрел на Кузнецова:

– Всё нормально?

– Да. Нормально. И какой повод был мстить у сына? Кстати, может, ты скажешь, кто же этот твой загадочный человек? Всё равно, если он пал от кровника, то об этом скоро узнают все, – Сергей тихо засмеялся: – Тем более, если кровную месть свершил покойник, похороненный больше недели назад.

Богач тоже усмехнулся, но как-то сдержанно и напряжённо:

– Исмаилиты, потомки зловещих фанатиков Хасана ибн Сабаха. Тех самых ассасинов. Кто знает, на что они способны в руках советского КГБ или ГРУ?

– Джабраил, я о тебе был лучшего мнения, – опять похолодел Сергей, но через силу смог всё же засмеяться: – Какие к шайтану ассасины, в двадцатом веке. Того нарушителя дней десять, как похоронили, а твой человек исчез, как ты говоришь, только сегодня.

– Кроме отца и той самой Аиши, лица похороненного, никто больше не видел. Вопреки обычаям, они никому из посторонних не разрешили омыть тело родственника… Ну да ладно, действительно, какое это уже имеет значение, – он махнул рукой, демонстрируя нежелание дальше углубляться в затронутую тему. – Позволь пока не называть имени, может он жив и кровная месть, о которой ты говоришь, не имеет к нему никакого отношения. Да и о том, в чём причина его кровной вражды с семьёй Мельхиора, мне не известно. Знаю лишь сам факт.

– Ладно. Я не настаиваю, – примирительно улыбнулся Сергей, уже будучи уверенным, что Богач лжёт. – Тело нельзя было омывать, его же вскрывал патологоанатом. И так жара, хорошо, что решили вопрос с доставкой в тот же день. Ну ты прав, не вижу смысла терять время на обсуждение этой ерунды. Объясни мне лучше, что из того, что твой человек был… а может и есть, знакомый этой семьи?

– Я очень надеялся, что искомый клад находится здесь. Но с твоих слов, это ошибка. Мне уже известно, что с момента той засады, никаких грузов отсюда не вывозилось и никаких работ здесь не велось тоже. Значит, схрон действительно был пуст и требуется просто убедиться в его реальности, – пакистанец всем телом повернулся к собеседнику, демонстрируя, что сейчас скажет что-то очень важное. – Книга гарантированно находится в последнем, четвёртом схроне. Это небольшой район в нескольких километрах от границы. Вести в нём тайные поиски – проблематично. Мы…я, уверен, что точное место знает эта девчонка – Аиша. Она, именно она, осталась последним хранителем Авесты. Знания эти, ей передал учитель – Джаспер. Но! Даже если с ней и удастся как-то договориться, тайно извлечь Писание и вывезти его оттуда, мы не сможем. Рядом находится крупное подразделение пограничников, все подступы надёжно закрыты, а в Афганском прикордоне стоят советские гарнизоны. У нас есть план, и я надеюсь убедить тебя помочь в его исполнении. Ты получил неплохие деньги за упряжь, сейчас получишь ещё больше: три миллиона фунтов-стерлингов и английское подданство. Мне нужна твоя фотография и в течение двух месяцев вопрос с документами будет решён, – Богач достал из нагрудного кармана синюю книжку и деревянный штамп: – Это, на случай если вдруг придётся бежать раньше. Подлинный загранпаспорт гражданина Пакистана с австрийской визой. В него осталось лишь вклеить твоё фото, это не сложно сделать по образцу, – он продемонстрировал вложенный в документ листок. – Из Тегерана два раза в неделю летают рейсы в Вену. Австрия соблюдает нейтралитет и единственная страна Запада, через которую осуществляется авиасообщение с Ираном после исламской революции. Используя паспорт, ты без проблем сможешь вылететь в Европу. Из Кабула никуда не улетишь, а уходить через Исламабад небезопасно: стоит лишь открыть рот, как любой поймёт, что ты не пакистанец. Тебе самому лишь нужно добраться из Союза до афганского Файзабада – меньше сотни км, без проблем организуешь сам себе командировку в свой же гарнизон. Оттуда до Балха тебя доставит этот человек, – он протянул визитную карточку. – Ну а в Балхе всё решит новый губернатор провинции, покажешь мою визитку, – он протянул вторую карточку. – Помощник Мухамад Вакиля теперь руководит виалятом. Он даст сопровождающих и через Герат довезёт да самой Иранской границы. А там, официально въедешь в Иран, сядешь в автобус и уже из Тегерана первым рейсом в Вену, – он посмотрел в широко открытые от удивления глаза Кузнецова: – Везде и для всех ты пакистанец, мусульманин, поэтому… ну, не мне тебя учить конспирации.