Затем святоша нагнулся ко мне и резко движением чуть подранил меня в подгорелое, красное предплечье. Я даже не успел испугаться, успеть дёрнуться или даже зашипеть, чего они творят? И откуда вообще успели достать холодное оружие. Сейчас в его руке вместо чёток был серебристый миниатюрный кинжал, светящийся бледно-светлым потусторонним металлическим цветом. Я успел лишь болезненно ойкнуть, но никто не обратил на привязанную жертву внимание.

— Одержимый на светлый артефакт никак не отреагировал. Но странности имеются, слишком слабая реакция, как для Одарённого или простолюдина, на пуск крови. Слишком безболезненно, стандартная реакция должен корчить от боли и терять сознание. Всякая разумная тварь божия имеет прижизненные грехи, только неразумные дети святы не реагируя на святость Светлого Кинжала. Возможно, редкая стезя обратной одержимости, когда во вместилище вселяется мелкий святой дух.

— Как будто бы попал на стол к патологоанатому! — попытался возмутиться, нарушив двойной монолог святоши и его переводчика, фиксирующие каждый чих и действие на свой диктофон.

Клирик у моих ног негромко цыкнул, сделав какое-то замечание на латинском суржике, ко мне со стороны головы метнулся какой-то служка. Мне в рот тут же впихнули кляп, чтобы не мешал святошам творить свою чертовщину. Слева подошёл второй католический священник с точно таким же на вид кинжалом, но тускло-серебристого цвета. Мне показалось, что на этот раз цвет не был потусторонним, но от оружия шёл пар темного цвета и сочилась вниз черная жидкость, не долетая до меня расстроясь в воздухе. Может быть иллюзия какая-то, что действует на сознание?! Чудеса не иначе.

Я приготовился к спектаклю, раз Его Несвятейшество не удовлетворила предыдущая реакция подопытной лягушки, то надо кричать или корчится от боли, если сильно воткнут нож? Второй клирик опять неглубоко ткнул меня и снова вместо ожога, теперь на груди, куда смог дотянуться. Не более чем на миллиметр вошёл в меня кончик стали сочащийся тьмой. Я не знал, что доподлинно мне надо было изобразить, например корчится от мнимой боли, понарошку описаться и притвориться, что я потерял сознание. Поэтому я ничего не сделал, ведь порез был неглубоким, и капли крови не вытекло. Всей боли будто бы комарик укусил. Поэтому я растерянно лупал глазами, и негромко просил чтобы прекратили, больно же. Что же будет дальше в этом странном представлении.

— Брат Джованни, попрошу провести фото и видеофиксацию дальнейших событий. Нет, не самому, вы понадобитесь лично, попросите кого-нибудь из местных постоять с камерой.

Святоши терпеливо ждали, пока притащили и установили древнюю камеры на штативах. Огромный старый аппарат, не иначе как с середины прошлого века, ещё на бобинах возможно даже с чёрно-белой плёнкой. Римляне явно не доверили современной тонкой технике и выбросам маны её гробящей. После того как камера застрекотала, один из святош опять забубнил монотонным голосом, я вслушивался в его речь и к синхронному переводу местного служки.

— На тёмный артефакт реакция аналогичная, а именно никакая. Попытки потенциального одержимого шипеть от боли явно притворные. Никакой боли он не испытает. От тёмного артефакта любого должно корчить, биться в конвульсии, а сам он должен материться и проклинать не контролируя свой голос. Если считать применения каждого кинжала по отдельности, то нормальный результат, но… Непонятный, прежде невиданный результат при применении парных Светлого и Тёмного Кинжала. Возможно какая-то аномалия или одержимость сверхсильным существом из нейтральных планов бытия. Для выявления и захвата твари придётся приступить к тяжелейшей процедуре: инвольтации к эгрегору Сатаны.