«Не нужно совать в рот всякое-разное, — раздался голос Тени в моей голове. — Напомню, что я Великий Мастер, и вроде как создатель многих артефактов, в том числе всего мифрила на нашей планете. Как именно я его создал, нам ещё предстоит выяснить. Это же золотое дно, а секрет утерян. Да что платина или брюлики в сравнении с мифрилом, дешёвки! Как бы там ни было, засовывать в рот Троекурова Ивана, пока это наше тело на двоих, мифрил как видишь чревато. Он растворился в теле, впитался в кровь. Я чувствую его внутри. Хорошо, что я вовремя прилетел, почувствовав, что ты загибаешься. Не знаю вредно это или нет обычным людям или Одарённым, но ты чуть коньки не откинул. Я взял на себя выведение мифрила из организма. Ты знаешь, когда из почек выходит камень через мочеточник, то человек испытывает неприятные болезненные симптомы. Или… не знаю ещё, возможно, чтобы управлять лунным серебром или хотя бы обезопасить наш организм, я попытаюсь переправить его в солнечное сплетение. В средоточие магии, в твой Дар!».
— Да как же такое возможно? — воскликнул я вслух и довольно-таки громко. — Это же мифрил. Химический псевдоэлемент лунаргент — абсолютно интернет к щелочам, электролизу, кислотам. Его невозможно растворить ни в чём, расплавить, сжечь. Его же ничего не берёт. Или разгрызть, смотря сколько приложить в него магии, но он, как минимум, в сотни раз крепче легированной стали.
— Сынок, потише. Не нужно на людях об ЭТОМ!
Я запоздало понял, что от волнения пытался разговаривать с Тенью вслух, быстро извинившись перед близкими.
«Ты здесь не причём, не кипишуй. Каким-то образом наше тело из-за моего специфического влияния „отгрызло” мифрил и тут же растворило, направив в кровоток. Как и почему не имею ни малейшего понятия. Напомню, что почти полностью потерял память. Ладно, не волнуйся. Это для обычных людей или магов лунное серебро чаще всего жуткая отрава или магическая кома со смертельным исходом в конце. А с нас как с гуся вода, мифрил сосредоточится в Даре, если не справлюсь, то болезненно выйдет, когда сходишь по-маленькому. Всё теперь пока. У нас с Сан Санычом дела, а меня выдернуло к тебе из-за цепочки во рту! Больше не жри всякую „каку” с пола. Мне знаешь сколько теперь до полковника добираться своим ходом? Я не умею телепортироваться туда-сюда обратно, знаешь ли. Пф-ф, сколько времени на тебе суициднике потерял!».
«Может со мной пока побудешь, Костя? Отзвонимся полковнику, скажем, что ты задерживаешься. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Боюсь я этого алтаря и недосвятош римских. Тебе-то чего? Мне же станут душу терзать, а если бы не ты с полковником, я бы давно дал дёру из Энска. Меня только ваше старшинство в принятии решений и сестре Рита в тюрьме останавливает скрыться от полицаев!».
Не знаю, услышал меня Мёртвые Кости или нет, но никто мне мысленно не ответил. Судя по ощущениям я вновь остался один. Опять Тень смылся?
Настроение у всех было окончательно испорчено. Я лениво ковырял в тарелке, в ожидании отправления в поместье к Мартьяновых. Лена грустно уставилась в окно, теребя бесполезную «дешёвую» цепочку. Отец то ли от огорчения, то ли от жадности, хряпнув напоследок рюмашечку, не оставив чаевых симпатичной и улыбчивой официантке, обслуживающей нас. Ох, как же зло она смотрела нам в спину. В глазах читались её мысли про нас — жлобьё жадное, — но вслух сказать такое аристократом? Простолюдинке? Однозначно заиметь проблемы на ровном месте, причём на всю оставшуюся жизнь. Где одним увольнением с занесением статьи в трудовую книжку не отделаешься.